Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

В молчание, как в воду, погрузясь,
Плывет и кренится корабль тяжелый слова.
Вода бежит, невольно раздвоясь
И за кормой смыкаясь снова.

Как медленно мутнеет голова!
Годами муза ждет, но корабельный остов
Двойная окружила синева,
И все по-прежнему — необитаем остров.

Безветренный и безмятежный день!
Горстями пью благословенное безделье,
И не ложится голубая тень
Стихов — над лирной колыбелью.

На палубе — смолистый дух сосны
И голубые хлопья воздуха и света.
Как стаи рыб, ныряют в волнах сны,
И проплывает в нежной глубине комета.

«Плачь, муза, плачь!» Бесплоден мирный зной,
И ветер спит и видит сны, и в тишине лазурной
В разладе он с эоловой струной
И с песней творческой и бурной.

«Оцепенение, его, увы…»

Оцепенение, его, увы,
Не выразишь, не вытеснишь словами.
Оно уставилось в меня глазами,
Как будто полнолунными, — совы.

И полусон не смея опрокинуть,
Напрасно хочет исполинский слух
Внять бормотанию глухих старух
И этот мир, и эту жизнь — покинуть.

«На утомленном облаками небе…»

На утомленном облаками небе,
Как будто тяжесть вправду велика,
Холодная, вечерняя рука
Рисует острый, пятипалый гребень, —

И черные вонзаются лучи
В растрепанные волосы и тучи,
И ночь спешат принесть на всякий случай
От века расторопные ткачи.
…………………………………..

Иных по вечерам смущает совесть —
Они молчат, но в мерзкой тишине
Сама собой, в самодержавном сне,
Развертывается ночная повесть.

«Не трогай ночь — на что тебе…»

Не трогай ночь — на что тебе
Привычной правды разрушенье?
Гляди, она в самой себе
Давно нашла осуществленье.

И если в расщепленный мрак
Чужая истина ворвется,
Не выдержав, умрет маяк
И обреченный не проснется.

Храни, мой друг, бесценный дар,
Бесценной слепоты молчанье, —
Когда-нибудь иной пожар
Сожжет твое существованье.

«Опустошаясь до самого дна, до отчаянья…»

Опустошаясь до самого дна, до отчаянья,
Так вот — до капли, до самой последней,
Облаком — вверх, где безмерно молчание,
Где лишь рукою подать до вселенной соседней —

Господи, там —

Снова, и мучась и маясь огромной разлукою,
Снова к планете бесцельно любимой,
Снова стремиться и с новою мукой
Душу вернуть в этот мир, для нее нестерпимый.

«Что ропщешь ты, душа моя…»