Стихотворения и поэмы в 2-х томах. Т. II

Туман всей грудью приналег.
Нас локоть облачный раздавит
И в холодеющий песок,
Как жемчуг в золото, оправит.

Тень раздвоится и исчезнет —
О, это ложе тишины!
И с каждым часом все любезней
Приветствуют — уснувших — сны.

Но вот поднимется туман,
Не вынесши земного зноя,
Облаковидный караван
Уйдет в пространство голубое,

И снова солнечная слава
Очаровательно чиста.
Вдруг мы заметим, что оправа
Желто-песочная — пуста.

«Немилосердна Божья тишина…»

Немилосердна Божья тишина,
Она безмолвьем отягощена.

Она томит, она смиряет нас
Глухим огнем и мраком цепких глаз.

Спеленуты высокой тишиной
И наготой ее и простотой,

Напрасно тянемся к святым дарам,
Напрасно силимся покинуть храм.

«Подумай, быть может, последнее в жизни…»

Подумай, быть может, последнее в жизни
Мгновенье цветет над тобой,
Быть может, ты скоро для новой отчизны
Оставишь свой остров земной.

Подумай, ведь все, что живет и сияет,
К чему ты душою привык,
Как дым, в небесах развеваясь, растает,
Уснет, как в пустыне родник.

Поверь мне, бессмертно слепое мгновенье, —
Умей же мгновеньем владеть,
Чтоб после достойно и без сожаленья
Насытясь земным, умереть.

1934

«Неплодородный и кремнистый кряж!..»

Неплодородный и кремнистый кряж!
Напрасен труд, суровый и упорный.
Насильственный оратай я и страж
Земли — я знал, что погибают зерна.

Ветра и зной взвевали серый прах.
Мой негостеприимный край бежали
Стада и табуны, и лишь репейник чах;
Огонь и дымы воздух угнетали.

Но он прошел, бесспорен и могуч,
Твоей любви великолепный ливень —
Огромным счастием огромных туч;
И край зацвел, тяжелый и счастливый.

И глядя на пасущихся овец,
И на цветы, и на большие травы,
Я знал, что я отныне, Бог Отец,
Тебе, как пахарю, достойно равен.

«Был неуклюж рассвет. Он долго шарил…»

Был неуклюж рассвет. Он долго шарил
В кустах, средь серых ребер бурелома,
И мне казалось, — он меня состарил,
Как будто старость мне была знакома.

С бесформенным и вялым небосклоном
Не совладав и отступить не смея,
Рассвет огнем мучительным и сонным
Напрасно бился, будто цепенея.

Но в этот час тяжелого рожденья
Внезапно вышли и пошли на приступ,
Навстречу дню — чириканьем и пеньем
Мильоны птиц — неудержимым свистом.

Преображен блаженным звоном воздух!
Вкушая благовест земной природы,
Рассвет рукой прикрыл большие звезды
И вытер пятна ночи с небосвода.

«В молчание, как в воду, погрузясь…»