Стихотворения и поэмы

А этот образ, утвержденный критикой, в свою очередь мешал прочесть в Кирсанове внимательнее то, что заслуживало и чтения, и перечтения. Вероятно, заслуживало: Кирсанов не раз получал письма от простых читателей, которым «Твоя поэма» помогала жить в трудные минуты, а из Чехословакии ему прислали немецкий перевод «Четырех сонетов», сделанный в 1943 г. в Дахау и ходивший по рукам среди узников. Кирсанов был тщеславен, как всякий поэт, но когда он обижался на суждения критики, то это была обида не на суровость и даже не на несправедливость, а на предвзятость.

Из современников больше всего приближался к нему Мартынов (которого Кирсанов очень ценил). Из младшего поколения в его литинститутском семинаре занимались и Слуцкий, и Глазков, и Ксения Некрасова (которую Кирсанов считал гениальной). У Кирсанова они учились чувству слова, но внешняя манера его поэзии осталась им чужда. Глашатаем его наследия был Андрей Вознесенский, писавший о Кирсанове восторженно и нежно; собственные стихи Вознесенского тоже ведь, как у Кирсанова, напоминают поэтическую лабораторию, только не с веселостью, а с трагической истерикой. После этих похвал о Кирсанове совсем перестали вспоминать. Это значит, что он стал уже достоянием историков. Это хорошо: история часто бывает более справедливой, чем современность.

Мы попробовали определить место Кирсанова в русской поэзии XX века. Мы не пытались его оценивать – говорить о его стихах, хорошие они или плохие. Это скажет сам читатель, соотнеся эти его стихи со своим меняющимся читательским опытом. Тот поэтический язык, сложившийся в начале XX в., грамматику которого сохранил в своих стихах Кирсанов, – конечно, не вечен. Уже сложился или складывается новый, или даже несколько новых. Носители их, может быть, тоже будут смотреть на Кирсанова свысока – не за то, что он формалист, а за то, что он не такой формалист, как они. Не будем гадать. Составители этой книги сделали все, что могли, чтобы отобрать то, что через тридцать лет после смерти поэта ощущалось как лучшее. Теперь слово за следующими поколениями читателей.

М. Л. Гаспаров.

Даты жизни и творчества Семена Кирсанова

1906 18 сентября (по новому стилю) у одесского портного Исаака Иосифовича Кортчика и его жены Анны Самойловны Фельдман родился сын Семен. Исаак Кортчик был известным и преуспевающим модельером женской одежды в Одессе, незадолго до рождения сына он приобрел для своей мастерской часть особняка на Гаванной улице в центре города (дом замыкал Городской сад между Дерибасовской и Ланжероновской). В советское время она была переименована в улицу Халтурина. Квартира Кортчиков помещалась в том же доме на втором этаже. После смерти поэта на доме была установлена мемориальная доска.

1914–1923 Поступает во Вторую одесскую классическую гимназию. Закончив среднюю школу, образованную после революции на основе этой гимназии, учился на филологическом факультете Одесского Института народного образования.

1916 Как свидетельствует сам Кирсанов в автобиографии 1947 г., написано первое стихотворение (в Одесском литературном музее есть, впрочем, рукопись, относящаяся к 1915 г.).

1920–1922 Вступает в одесский «Коллектив поэтов», среди членов которого были Э. Багрицкий, Ю. Олеша, В. Катаев, В. Инбер. В противовес господствовашему в «Коллективе» неоклассическому направлению «исповедывал Хлебникова и словотворчество» – пишет он в своей автобиографии. В 1922 г. создает собственную литературную группу – ОАФ (Одесскую ассоциацию футуристов), начинает печататься в газетах «Станок», «Одесские известия», «Моряк». Выбирает себе литературный псевдоним: вначале он было составил его из первых слогов фамилии и имени: «Корсемов», но потом заменил на более благозвучный «Кирсанов». В том же 1922 г. участвует – как автор пьес и как актер – в организации левого молодежного театра

1922 Знакомство с приехавшим в Одессу Маяковским (по данным автобиографии 1947 г.). Кирсанов читает ему свои стихи и получает одобрение.

1924 По образу и подобию московского ЛЕФа в Одессе основывается Юго-ЛЕФ (Левый фронт искусств Юга). Кирсанов становится ответственным секретарем журнала, печатает там свои стихи. В город снова приезжает Маяковский. Знакомство с ним получает дальнейшее развитие: Маяковский берет стихи Кирсанова для публикации в журнале «ЛЕФ». Вскоре там были напечатаны стихотворения «Красноармейская – буденновцам» и «Ликбез». В том же году Кирсанов впервые едет в Москву для участия в конференции ЛЕФа, побывал он также и на 1 Съезде пролетарских писателей.

1925 Окончательный переезд в Москву. «В Москве тепло принят лефовцами. Начинаю печататься в прессе. Живу плохо, голодаю, сплю под кремлевской стеной на скамье. Приезжает из Америки Маяковский. Дела улучшаются. Пишем вместе рекламные стихи и агитки», – сообщает поэт в своей автобиографии.

1926 В Государственном издательстве выходит первая книга стихов «Прицел».