Увы! меня открыли! Пишет брат,Что всюду о моем побеге говорят, Что все смеются до упаду,Что басней города я стал, к стыду друзей, И просит прекратить скорей Мою, как говорит он, "ескападу".Я басня города! Не все ли мне равно? В далекой, ранней юности, бывало,Боялся я того, что может быть смешно, Но это чувство скоро миновало.Теперь, когда с людьми все связи порваны,Как сами мне они и жалки, и смешны! Мне дела нет до мненья света,Но мнение одно хотел бы я узнать…Что говорит она? Впервые слово это Я заношу в заветную тетрадь… Ее не назвал я… но что-то Кольнуло сердце, как ножом.Ужель ничем, ничем: ни трудною работой, Ни долгою молитвой, ни постом Из сердца вырвать не придется Воспоминаний роковых? Оно, как прежде, ими бьется, Они и в снах, и в помыслах моих, Смешно же лгать перед самим собою…Но этих помыслов я старцу не открою!* * *
24 декабря
Восторженный канон Дамаскина У всенощной сегодня пели,И умилением душа была полна,И чудные слова мне душу разогрели."Владыка в древности чудесно спас народ…"О верю, верю. Он и в наши дни придет И чудеса свершит другие.О Боже! не народ — последний из людей Зовет Тебя, тоскою смертной полный… В моей душе бушуют также волны Воспоминаний и страстей. Он волны осушил морскиО, осуши же их своей могучей дланью!Как солнцем освети греховных мыслей тьму… О, снизойди к ничтожному созданью! О, помоги неверью моему!* * *
31 декабря
На монастырской башне полночь бьет,И в бездну падает тяжелый, грустный год. Я с ним простился тихо, хладнокровно,Один в своем углу: все спит в монастыре. У нас и службы нет церковной, Здесь Новый год встречают в сентябре.В миру, бывало, я, в гостиной шумной стоя,Вел тихий разговор с судьбой наедине.Молил я счастия, — теперь молю покоя…Чего еще желать, к чему стремиться мне?А год тому назад… Мы были вместе с нею,Как будущее нам казалося светло,Как сердце жгла она улыбкою своею, Как платье белое к ней шло!* * *