Час миновал, пришла она назад,Сюда, где я привлек перчаткой взгляд;Я думал много: нынче только яТебе надежда, о Италия моя!И тщательно составил монолог,Предельно убедительный, чтоб смогОн женщины сомненья обмануть:Что юный я шалун, набедокурил чуть,И намекнуть, что заплатить готов,Коль обо мне не скажут лишних слов.Но тут я прочитал лица черты –Спокойствие и мудрость простоты;Страны родной всех сочетанье благ –Как твердо шла, и улыбалась как,Способная босой ногой своейЩадя червя, давить без злости змей,И рассказал, ловя сиянье глаз:"За голову мою уже не разАвстрийцами объявлена награда,Их ненавижу я, и власти будут радыВам заплатить – и злата не жалея! –Коль предадите в лапы их лакеев,Но ждет вас смерть – поверьте, я не лгу,Когда дознаются, что жизнь спасли врагу.Сейчас еды, воды ты принести должна,Еще перо, чернила; и бумага мне нужна,Потом пойдешь ты в Падую, с письмом,Успев до сумерек – отсюда путь прямой;В Duomo там зайди и спрячься до утра;Когда к Tenebrae прозвонят, придет пораК исповедальне проскользнуть бочком,Той, третьей, меж стеною и столбом:Склонясь, спроси: "Откуда мир придёт?",И раз еще спроси; и если скажет тот,Внутри: "От Воли и Христа! ВопросКто мудрый задает?" – не отвечая, бросьВ щель письмецо. Вернись, горда святымТрудом на благо Родины, что сынИ дочь ее свершить смогли вдвоем".На третий день опять на месте томОна стоит, и прежний блеск очей;В восходе солнца был я не сильнейУверен, чем в ее приходе. ГоворимО жизни, тайным делимся своим;Есть милый у нее, толст и высок –Сказала, взор метнув куда-то вбок,В сомненье явном: "Помощь он тебе…"Но, замолчав уходит по тропе:"Нет, от других себя поберегу,Своей душе лишь доверять могу".Опять мне принесла питьё и пищу;Когда в другой район последний сыщикУшел, то подоспела мне подмога –Мой падуанский друг старался многоИ преуспел. Она весть принесла.И пылко, за спасение от злаЯ целовал ей руку; а потом своюНа лоб ей положив, сказал: "ПередаюБлагословение Италии роднойЗа верный подвиг, этою рукой".Вниз, к морю убежала; смыла след вода.Мы не встречались больше никогда.