Стихотворения

В. И. Ленин, находившийся в то время за границей, с удовлетворением встретил первую книгу поэта. Руководя рабочими газетами, он давно уже отметил глубокий ум и острое перо молодого баснописца и внимательно следил за его ростом. Сразу же после выхода книги он спрашивал А. М. Горького, интересуясь его мнением: «Видали ли «Басни» Демьяна Бедного? Вышлю, если не видали. А если видали, черкните, как находите»[1]. Вождь революции придавал большое значение художественной литературе в пропаганде социалистических идей, ибо язык образов — самое действенное, убедительное и влиятельное средство воспитания, воздействия на эмоции и сознание людей. Потому так заботливо относился В. И. Ленин к пролетарским художникам слова — А. М. Горькому и Демьяну Бедному. Он ободрял и поддерживал их, а когда следовало, то и поправлял, указывал на их неверные шаги, ошибки и промахи.

Переписка В. И. Ленина с М. Горьким, письма вождя о Демьяне Бедном показывают, как внимательно следил он за их творческим развитием, терпеливо, но настойчиво разъяснял вредность идеологических отклонений или заблуждений, с глубоким пониманием и великодушием относясь к их невольным человеческим прегрешениям. Внимание вождя к творчеству Демьяна Бедного простиралось вплоть до оперативного, заботливого и тактичного вмешательства и конкретного руководства его поэтической работой. Некоторые, наиболее важные в политическом отношении басни Демьяна Бедного, прежде чем они появлялись в большевистской печати, посылались В. И. Ленину на просмотр и одобрение. Много позже поэт с гордостью и благодарностью вспоминал: «Моею басенной пристрелкой руководил нередко Ленин сам…»

Империалистическая война чрезвычайно затруднила работу Демьяна Бедного. Он был мобилизован и отправлен, фельдшером в действующую армию. В трудных фронтовых условиях он не прекращал писать, но напечатать написанное было почти невозможно: «Правду» власти разгромили накануне войны, в печати свирепствовала военная цензура. Чудом появившаяся в харьковской газете «Утро» басня «Пушка и соха» показывала, насколько сильны были антивоенные настроения поэта. В одном из писем тех лет он сообщал В. Бонч-Бруевичу: «Если вернусь, то поведу, всю жизнь буду вести войну против войны». Так оно и было. Впоследствии поэту пришлось вести войну против интервенции и белогвардейской войны, навязанной революционному народу, а на склоне лет участвовать своим пером в Отечественной войне, которой советский народ ответил на вероломное нападение фашистской Германии.

Вернувшись из действующей армии в Петроград, Демьян Бедный задумал издать свои переводы басен Эзопа отдельной книгой. Для того чтобы сборник мог пройти через цензуру, он включил в него ради маскировки некоторые переводы, сделанные Крыловым, Дмитриевым, Хемницером, Измайловым. Но и это не помогло. Чиновник из комитета по делам печати зачеркнул все переводы Демьяна Бедного, а над его именем написал: «Знаем мы этого Эзопа!» Задуманный сборник так и не вышел.

Широкие возможности для постоянного, ежедневного разговора поэта с читателями открыли перед ним большевистские издания: «Правда», возобновившаяся сразу же после свержения самодержавия, и появившиеся в ходе Февральской революции «Известия Петроградского совета рабочих депутатов».

Русская буржуазия, воспользовавшаяся плодами победы рабочих и крестьян, сваливших царя, установившая свои порядки в стране, всеми силами стремилась ограничить революцию, остановить ее дальнейшее развитие. Празднуя триумф, она пыталась поставить точку там, где большевикам во главе с В. И. Лениным виделось продолжение, перерастание революции буржуазной в революцию социалистическую. Подавляющая часть русской интеллигенции и отсталые слои рабочих, опьяненные победой над самодержавием, склонны были разделять позицию буржуазии и считали дело революции сделанным.

В таких-то условиях и выступил Демьян Бедный 1 марта 1917 г. на страницах «Известий» со стихотворением «Тофута мудрый». В сказочной, незатейливой манере рассказав о «смуте» в «далеком-предалеком царстве», результатами которой воспользовались «кто посмелей да побогаче», «хоть бунтовали все», автор устами бедняков горестно восклицает: «Эх, недоделали мы дела!» И далее он показывал, как поступил потом народ в этом сказочном государстве: смел «богачей, как сор» и построил новую жизнь по «Коммунистическому манифесту». Аллегория «сказочки» была настолько прозрачна, что каждый читатель без труда понимал, о чем поэт ведет разговор, что речь идет о России и о самом главном, важнейшем вопросе ее жизни, ее будущности.