Стезя

Экватор

Как будто парит радиатор,
И в мареве влажный рассвет.
В семь тридцать проходим экватор,
Как жалко, что веничка нет.

На зыби качает, как в зыбке,
Как золотом зыбь залита,
Как пули, крылатые рыбки
Отстреливают от борта.

Зенит всепланетного лета!
И требует дани Нептун.
Бросаю я за борт монеты
Горячей страны Камерун
.
И бог переводит дыханье,
Он тоже сомлел от жары,
Но, будто искусный механик,
Он держит на марке пары.

А солнце, как сваркою, жарит –
В порыве своем трудовом,
На стыке земных полушарий
Работает огненным швом.

1988

НАД ВОЛНАМИ

О Фрегат летит за горизонт...

Л. Вьюнник

Белый лайнер в ночи иль баржонка,
Или танкер в надменной красе?
Да, с романтикой здесь напряженка,
Даже звезды подсчитаны все.

Отвыкает душа от полета,
Навязали и ей ремесло.
Если гимны поют хозрасчету,
Как подняться душе на крыло?

Но на траверзе Нового Света,
В серенадах бразильских цикад –
Так понятны мне грезы поэта:
Над волнами летящий фрегат.

Вот он с грузом какао и лавра
Вновь возник из тропической тьмы –
Под созвездием Альфы Центавра,
На два румба правее Кормы.

1988

Разгрузка в Рио-де-Жанейро

Вот и Рио... Огни на волнах.
Звезды в небе, как острые шильца.
Как положено, в белых штанах
Поднимаются на борт бразильцы.

С упоеньем играю строкой:
Кабальеры, мужчины, сеньоры!
Дел с разгрузкой – денечек какой,
На неделю огня и задора.

Как-то сразу заполнили ют:
Груз – на берег, и деньги – на бочку
Вот уж стропы, как струны поют,
Извиняют расхожую строчку.

Дело сделано. В путь, капитан!
Потрудились ребята на диво.
Да и сам я, пройдя океан,
Пофланировал в улочках Рио.

Над Бразилией тишь, благодать.
Южный тропик сияет у трапа.
Можно ль лучшего в жизни желать,
Если Бендера вспомнить Остапа?

1988

Танцует дева

На кругу танцует дева,
Кастаньеты: стук да стук!
Чуден порт Монтевидео!
Но крепись, душа и тело,
Мне нельзя на этот круг.

Где мы только не бывали,
Знали адовы круги,
Здесь же – «облико морале» –
Закружиться в карнавале,
Даже думать не моги.

Не про нас мониста, бусы,
Звон веселых кастаньет.
Моряку с «эльбарко русо»[7]
Разводить нельзя турусы.
Вот бы по боку запрет!

Я б такое ей сказал,
Нашу удаль показал
И на пользу перестройки
Ряд контактов завязал.

Все впустую – взоры, взгляды,
От тоски в глазах темно.
Что ж, пойду поем осады[8],
Можно десять порций кряду,
Это нам разрешено.

Выйду к ветреному молу –
Остудить немного кровь.
И – в каюту, Вечер долог,
И залью там кока-колой
Уругвайскую любовь.

1989