Стезя

Память

Я засыпал на хвое колкой,
Пока костер недолго чах.
Мороз тяжелою двустволкой
Натужно бухал в кедрачах.

А после дымными хвостами
Нас встретил домик на пути.
В нем пахло сеном, хомутами,
Печеной брюквою – в кути.

Те захолустные, пустые
Места, где вывелся народ,
Обжили – с виду Львы Толстые –
Чалдоны с кипенью бород.

Там на постой пускали редко,
Но, поджидая новостей,
Тесней сдвигали табуретки
И хмуро слушали гостей.

Теперь бы вспомнить всю до точки
Простую быль о давних днях,
И поцелуй хозяйской дочки
В ночных бревенчатых сенях.

И как она шептала жадно,
Как душу, косу теребя:
«Возьми с собою, ненаглядный,
Как буду я любить тебя!»

Но утром как-то торопливо,
Едва забрезжила заря,
Мы запрягли коней ретивых,
За хлеб и соль благодаря.

И бородач, кивнувший еле,
Наверно, слово не найдя,
Присвистнул. Розвальни запели,
Легко полозьями скользя.

Я снова спал на хвое колкой,
Где стужа жалит в сотни жал.
«Возьми с собою!» – долго-долго
Ту встречу ветер остужал.

И каждый день до злого пота
На восемнадцатом году
Ломил я грубую работу
С рыбацким неводом на льду.

Но неотступно – там, у тына,
Как беспощадный приговор,
Ее глаза смотрели в спину:
Знобят и жалят до сих пор.

1976

* * *

Парк ишимский. Тополя.
Крик грачей, за гнезда драка,
Да штудируют Золя
Третьекурсницы с литфака.

Да торчит, – пора на слом, –
Пьедестал в аллее жаркой:
Физкультурница с копьем
Стережет устои парка.

Но сидит со мной одна –
Сарафанчик из сатина. –
Я люблю тебя, Ирина!
Дрогнул томик... Тишина.

Буду думать о Золя,
О любви. Присяду ближе.
Как там любится в Париже?
Парк ишимский, тополя...

1976

* * *

Звезды падают в синюю мглу,
За деревнею, в ближнем околке.
На вечернем покосном лугу
Не устали кричать перепелки.

Вот маячат большие стога.
Реактивный проходит со свистом.
И на месяце старом рога
Так же ярки в дымке серебристом.

И паромщик поет на корме,
Над водой свесив ноги босые.
И сдается, что двое во тьме
Нежно шепчут слова дорогие.

1976

* * *

И вот вхожу в знакомую страну –
Цветов и трав, и пашни незабытой.
И коршун держит в лапах тишину,
Кружа своей разбойною орбитой.

И злой комарик с криком «Помоги!»
Напрасно бьется в лапах паутины.
И по тропинкам ползают жуки
Как тяжело груженные машины.

Я слышу вновь крестьянский зов земли!
Она парит к полуденному зною.
Над ней, как пули, носятся шмели,
В нектар цветов ныряя головою.

А там, где с пашней слился окоем,
Найду друзей по тракторному гулу.
Былинной Русью пахнет чернозем.
И вновь в себе я чувствую Микулу!

1976