Стервы

С самого начала этого вечера Глория вела себя странно. Лоррен сначала приписывала это волнению, однако Глория, когда волновалась, трещала буквально без умолку, сегодня же из нее каждое слово приходилось чуть не клещами вытягивать.

Ну да ладно, некогда сейчас беспокоиться о Глории. Ведь наступила минута, когда Лоррен удалось остаться вдвоем с Маркусом. Она взяла его за руку и потащила через толпу бунтарок, пока не добралась до стойки. Маркус тут же заказал им обоим мартини. Было что-то очень и очень соблазнительное в том, что мужчина заказывает тебе выпивку — значит, Маркусу она где-то подсознательно должна нравиться.

Если не обращать внимания на то, что он упорно разглядывает какую-то завитую блондинку, сидевшую в конце стойки.

— У меня такое чувство, будто я сейчас на пляже, где-нибудь на Кубе, — крикнула ему Лоррен, стараясь перекричать музыку. И прислонила к его щеке прохладный бокал.

— Ты что?

— А мне показалось, что тебе нужно немножко остыть, — ответила Лоррен, подумав про себя: «Так звучит достаточно соблазнительно, разве нет?»

Маркус хмыкнул, явно не уловив, что она с ним заигрывает. Да разве он не видит, что она надела «оголяющее платье» — телесного цвета, с целым потоком оборок внизу, похожих на русалочий хвост? Глядя на такой наряд, и домысливать много не надо. А он ведет себя так, будто она одета в мешок какой-то. Надо сказать что-нибудь, хоть что-то, если она хочет привлечь его внимание.

— А как ты думаешь, Маркус, как там будет в «тихих» барах, когда мы станем жить в Нью-Йорке?

На этот раз его проняло, даже голова пошла кругом.

— Мы?

Она не собиралась упустить такой шанс. Но не здесь, не сейчас. Правда, если верить «Психопатологии обыденной жизни» Фрейда (а эту книгу Лоррен не без смущения указала как свою любимую в заявлении о приеме в колледж Барнарда), у нее, вероятно, прорывалось наружу что-то подсознательное. А когда же еще заронить в его голову нужные семена: они, чикагские изгои, вместе в Нью-Йорке, вдвоем. Она наклонилась ближе к Маркусу.

— У меня есть один секрет, я тебе позже скажу.

— Обожаю стóящие секреты, — сказал он, высоко подняв брови.

Рен уже готова была открыть ему тайну, не известную пока никому, кроме ее родителей, и тут кто-то врезался в нее сзади, резко толкнув прямо в объятия Маркуса. Она увидела прямо перед собой глубокую синеву его глаз, лица их оказались совсем рядом, и Лоррен не удержалась — подалась вперед и поцеловала его.

Едва их губы соприкоснулись, Маркус отпрянул.

— Что это ты?

— Ах, да я… — промямлила она, глубоко уязвленная. Такой реакции она от него не ожидала. — Наверное, это джин ударил мне в голову.

— И давно ты стала такой слабачкой? — Этот насмешливый тон больно ранил ее сердце.

Она принужденно рассмеялась и шутливо ударила его по руке, но дело уже было сделано. Как она могла быть такой дурочкой? Вести себя так безрассудно? Маркус теперь никогда не будет держаться с нею по-прежнему, раз он увидел, что она к нему неравнодушна.

Разве бывает еще хуже? Лоррен обернулась и тут же скривилась. Конечно, бывает: к ним снова подходила Клара.

— Что тут произошло, пока меня не было? — спросила она, устраиваясь на табурете между ними. — У вас обоих такой вид, словно вы прямиком с похорон.

— Самый удачный повод, чтобы еще разок выпить. — И Маркус подозвал бармена.

— Маркус, я ведь совершенно ясно сказала… — замахала было руками Клара.

Маркус заставил ее умолкнуть, приложив палец к ее губам.

— Неужели вам не известно, что невежливо отказываться, когда джентльмен угощает?

— А вам разве неизвестно, что невежливо не считаться с желаниями самой дамы? — Она пальцем поманила бармена. — Мне, пожалуйста, сельтерской воды. С ломтиком лимона.

Лоррен была потрясена. Она только что села в такую жуткую лужу, а Маркус как ни в чем не бывало уже обхаживает эту деревенскую дуру!

Она собралась было все бросить и отправиться на поиски Глории, как к Маркусу вдруг подошел высокий молодой человек в белом смокинге.

— Истмен!

— Фредди Барнс! — расплылся в улыбке Маркус. — Страшно рад видеть тебя, дружище! — Они обменялись крепким рукопожатием.

— Ни разу не видел, чтобы ты нос высовывал из школы с тех пор, как прошлым летом я обыграл тебя в теннис, — сказал Фредди. — Где ты пропадал? Нельзя забывать старых школьных друзей, пока не поступишь хоть на первый курс колледжа. — Потом обратился к Лоррен и Кларе: — Истмен всегда любил шляться где попало, а теперь…

— Не обращайте на Фредди внимания, — перебил его Маркус. — У него жуткие манеры, и вообще он страшный невежа.

— Это я невежа? — возмутился Фредди и протянул руку Лоррен. — Прошу прощения, если чем-нибудь вас обидел. Меня зовут Фредерик Барнс.

— Лоррен Дайер, — представил девушку Маркус.

Лоррен понравилось, как незнакомец бережно пожал ей руку.

— Дайер? — удивленно поднял брови Фредди. — А ваш отец — Патрик Дайер? Вы живете в особняке Дайера, в центре?

— Папе нравятся высокие дома, — сказала Лоррен, смущенно откашлявшись.

— А это Клара Ноулз, — продолжил представлять девушек Маркус. — Приехала к нам из провинции.