Стерва на десерт

Я вновь собралась обратиться к Коленьке, но пять захлопнула «варежку». А если на стилете мои отпечатки? Вернее, на стилете есть мои отпечатки, я же с него пыль стирала. Значит… значит, они и меня могут заподозрить, так что ли? Геркулесов, конечно, нет, а вот скорый на расправу Русов… Скажет, при первом убийстве была поблизости, при втором тоже, не говоря уже о третьем, там вообще один на один с жертвой в течении не известно какого времени. Всех жертв нашла, может, сама и укокошила. И нос свой постоянно в расследование сует, не иначе разнюхивает угрожает ли что-нибудь ее шкуре, да еще ограбление своей квартиры сымитировала, чтобы следы замести… Короче, получилось у меня, что первейший кандидат в убийцы именно я. Причем, стало это так очевидно, что я даже подивилась, почему меня до сих пор не арестовали. Когда удивление спало, сама себе ответила — погоди, вот труп с твоим ножичком в пузе найдут, сразу арестуют. Как возьмет товарищ Русов тебя за шкирку, да как упечет в «предвариливку» до выяснения обстоятельств. И будешь там сидеть, вшиветь, пока эти самые обстоятельства не выяснятся. Вон Ваську-то как захомутали, он и оглянуться не успел. Они, конечно, все выяснят, но к тому времени у тебя будут колтуны в волосах, бельевые вши, обгрызенные ногти, а может и цинга…

Тут я сказала своему разыгравшемуся воображению: «Т-пру», иначе оно и не такое выдаст, например, как я, гремя кандалами, сижу в подвале замка Иф. Все это, конечно, глупости. И задерживать меня никто не будет, и подозревать, наверняка, тоже. Допросами, конечно, задолбают, но это не смертельно. Так что про стилет Геркулесову сказать, пожалуй, стоит.

— Нож еще пропал, — вякнула я, отбрыкиваясь от малодушного страха.

— Кухонный?

— Нет. Стилет декоративный. Со стены.

— Опишите приметы, — деловито поинтересовался он и раскрыл блокнотик. Я описала, он записал. Когда, его гелевая ручка замерла, я с обреченным вздохом продолжила. — А еще я видела, как сегодня кого-то убили.

— Чего? — Коленька очень не эстетично на меня вытаращился. — Чего?

— Убили, говорю, — тоскливо повторила я, а потом поведала ему обо всем, что видела и слышала, не забыв упомянуть про нерадивого ОМОНовца. А закончила повествование следующей фразой. — А потом стыбзил у меня стилет, чтобы вы на меня подумали.

Геркулесов внимательно меня выслушал. Потом замер, и начал что-то гонять в своей светловолосой голове. После внушительной по времени паузы, выдал:

— Не пойдет.

— Что не пойдет?

— Версия ваша.

— Почему?

— Маразм, потому что.

— Как это? — не поняла я.

— Очень просто. — Он тоскливо посмотрел на подъездную дверь, наверняка, примериваясь бежать. — Трупа нет, нет и преступления. Это во-первых.

— А что, еще и во-вторых будет?

— Будет, — заверил Геркулесов, отрывая задницу от лавки. — Во-вторых, ОН сидит.

— Кто?

— Маньяк.

— Где? — испуганно обернулась я.

— Как где? — разозлился он. — В «предвариловке».

— Да? А, дошло, — обрадовалась я. — Вы о Васе? — тут я радоваться перестала. — А ведь точно, он сидит. Так, это… Что же получается?

— Получается, что вам привиделось…

— Получается, что Вася сидит ни за что.

— Здра-а-а-асьте!

— Здоровались уже. — Я усадила возмущенного Геркулесова обратно на лавку, а-то он пока свое «Здра-а-а-астье» произносил, не просто встал, а встал на носочки, словно взлететь пытался. — Вы подумайте сами. Вася сидит, а в мою квартиру вырываются…

— Воры это! Воры! — заголосил Коленька.

Я недовольно покосилась на крикуна. Разорался, понимаешь, вместо того, чтобы меня послушать.

— А нож? — вновь завопил Геркулесов, воспользовавшись моим возмущенным молчанием.

— Что нож?

— Как вы объясните нож? А? — он торжествующе прищурился.

— Подбросили, — спокойно ответила я.

— Ну, знаете! — возмутился Геркулесов, причем, не понятно чему больше: ответу или моему спокойствию.

— А вы подумайте, — я придвинулась поближе к Коленьке. — И придете к тому же выводу. Мне ведь сразу казалась Васина кандидатура на роль душегуба неперспективной. Не тянет он на изощренного убийцу. Слишком глуп…

— Вы это специально?

— А? Что? — я недоуменно захлопала своим черными, страстными очами.

— Специально меня из себя выводите? — загрохотал он.

— Да я вам помогаю, — залепетала я.

— Вы-ы-ы? Да вы мне не только работать, но и жить мешаете! Под ногами путаетесь, следствие в тупик заводите…

— Как это завожу в тупик? Если бы не я, вы бы вообще…

— Жил припеваючи! — торжественно выдал он. — Жил бы и не тужил. — Он схватил меня за плечи и уставился своими наивными глазюками в мое лицо.

— Отстаньте вы от меня! Христом богом прошу. Идите домой, поспите…

— Да не хочу я спать…

— Ну, поешьте, попейте, гваздание сучка или ацетона, только меня не доставайте!

— Я никогда никого не доставала, — гордо молвила я.

— Никого? — он издевательски гоготнул. — Вы даже маньяка довели!

— Дове-ве-ла? — упавшим голосом уточнила я.