Стерва на десерт

— Ну, чего еще? — рявкнул Геркулесов, заглядывая за перегородку. — Да вы волосы-то его отпустите, гражданочка. Так можно и без скальпа человека оставить. Ну!

Судя по всему, Маруся добычу из рук выпустила, потому что в следующее мгновение она уже стояла на полу, красная, всклокоченная, но довольная оттого, что душка следователь все еще продолжал ее придерживать за плечи.

— Ну, с нами вы быстро разобрались! — поддела я Геркулесова. — А вот как вы Ваську оттуда будете вытаскивать?

Он не удостоил меня ответом, вместо этого он запустил свою левую руку за перегородку, секунду пыхтел, потом к левой присоединилась правая, и уже через полминуты из-за перестенка показалась рыжая макушка Васи, которого Геркулесов вытащил, вцепившись в его подмышки.

— Браво, доблестной милиции! — заверещала Маруся.

— Браво, — подхватила Маринка, но не слишком восторженно. — И что вы теперь с ним сделаете?

— Временно задержим.

— А когда выясните, временно или постоянно? — забеспокоилась Вера Ивановна. — А то я послезавтра в санаторий собираюсь.

— И что из этого?

— Но я же должна знать он это или нет! Иначе я не смогу сосредоточиться на отдыхе.

— Сочувствую, но успокоить не могу. Никто не знает, как будет продвигаться следствие.

Тут Геркулесову пришлось немного встряхнуть Васятку, ибо он яростно трепыхался и порывался сигануть в дверь.

— Успокойтесь, пожалуйста.

— Но это не я, не я.

— Как не ты? — уперла руки в боки Княжна. — Ты застигнут на месте преступления!

— Да, это я. Но то, другое, не я! — забормотал он. — Я не убивал. Я плохой, знаю, но я не убийца. Это не я.

— Разберемся! — выдал Геркулесов свое любимое слово, после чего распрощался с нами и отволок уже притихшего Васю к милицейской машине.

А уже через 10 минут, весь институт облетела новость о том, что маньяка поймали. Еще через полчаса оказалось, что поймали при попытке очередного убийства. Спустя час институтские кумушки ломились ко мне в дверь, требуя показать рану, которую нанес мне маньяк перед тем, как его повязал вездесущий Геркулесов. К обеду меня уже похоронили, поэтому кумушки ломились уже с другой целью — выразить соболезнования моим товарищам по работе. В два я воскресла. В три вновь умерла, причем кто-то даже видел, как меня увозила «труповозка».

Когда же рабочий день подошел к концу, Антошка Симаков оповестил всех о том, что Вася вовсе не Вася, а известный маньяк Чекотило, которому каким-то волшебным образом удалось избежать смертной казни.

Вот на такой оптимистической ноте мы и закончили день.

Пятница Друг Колька и его находка

С утра институт еще гудел. В каждой комнате велось горячее обсуждение Васькиных пороков, зверств, его биографии, родословной, а так же его обозримого будущего, которое, если верить Антошке Симакову, намечалось не просто безрадостным или страшным, а почти никаким, ибо окончить свою жизнь Вася Бодяга должен в скором времени и на электрическом стуле. Тот факт, что стул этот в нашей стране никогда не применяли, Симакова не смущал, как и то, что смертная казнь уже больше года, как отменена.

Вообще в последнее время в нашем НИИ второй по популярности личностью (пальму первенства по-прежнему удерживаю я) является Антошка Симаков. Благодаря своему умению знать все обо всем, богатому, я бы даже сказала, роскошному воображению, ну и, конечно, хорошо подвешенному языку бывший инструктор по физкультуре превратился в шоу-мена. Теперь, как мне рассказала одна приближенная к «императору Антону 1-ому» особа, в его 46-ой комнате постоянно толчется народ, окружая его вниманием и ловя каждое его пустое слово. А он, вальяжно развалясь, восседает в кресле в центре комнаты и «гонит им такое фуфло», что позавидовал бы даже Стивен Кинг.

Вот по этому, первое, что я сделала, переступив порог института, так это отправилась на третий этаж и постучала в дверь 46-ой комнаты. Мне просто необходимо было узнать, что предприняли «Геркулесов и компания», чтобы «повесить» на Ваську три трупа.

Мне не ответили. Тогда я не стала церемониться и просто вошла.

Пред моими удивленными очами предстала живописная картина: в центре комнаты на покрытом плюшем кресле полулежал его высочество Антон Григорич Симаков, вокруг него тетки всех возрастов, одна чашку ему с чаем протягивает, другая торт, третья сигарету (хоть в комнатах курить строжайше запрещено), десятая веером из сложенных инструкций обмахивает. Ну, просто султан-паша в окружении наложниц.

— … и вот, друг Колька мне и говорит. Помоги Антон Григорьевич следствию, подскажи, что нам делать, — самозабвенно врет Симаков, а кумушки его слушают, пораскрывав рты.

— А друг Колька тебе не сказал, какое обвинение он собирается предъявлять задержанному?

— А? — испуганно озираясь, вымолвил Антошка.

— Обвинение, говорю…

— Лелечка, — показушно обрадовался он, — героиня наша!

— Так что там со следствием, как дела идут?

— Да я вроде… хм… вот девочкам рассказал уже, — начал мямлить он, мудро рассудив, что, продолжив брехать, может нарваться на неприятности. Знает, что я пустой трепотни не выношу.

— Обыск в комнате Бодяго провели?

— А как же!