Стерва на десерт

По-прежнему полусонная вошла в здание НИИ, забыв даже о том, что теперь переступаю его порог только в компании. Но на этот раз все было спокойно — меня встретила живая вахтерша да еще в компании молодых ОМОНовцев, которые с недавних пор берегут покой и жизнь некоторых работниц, дежуря у проходной.

Комната как всегда была пуста. Но сегодня я не стала суетиться, даже свет решила не включать, просто плюхнулась в кресло под розаном и, мурлыча: «Я моряк, красивый сам собою!» начала клевать носом. Через полчаса в комнату ввалились мои товарки.

— Ты че в темноте сидишь? — удивилась Княжна, включив свет и обнаружив меня, полусонную, в кресле.

— Сплю.

— Дома что ли не спится?

— Не дают.

— Мужика завела? — заинтересованно вытаращилась на меня Маруся. — Любовника, да? Кто он? Геркулесов? Или другой какой?

— Другой. — Заверила я. Вся компашка сразу сгрудилась вокруг, сверкая глазами от любопытства. Вот он женский коллектив! — прыснула я и разочаровала подружек. — И не любовник, а сосед.

— Коляна что ли всю ночь домой затаскивала?

— Нет, Колян, как ему и положено, под лавкой спит. Зато Аниськин бодрствует и несет культуру в массы.

— Понятно, — кивнула Маринка, потом бросила сумку на стол, брякнулась в кресло и выдавила: — Дос-с-с-тал!

Ну уж нет! Сегодня я не расположена слушать их вечный спор на тему, чей муж хуже, с меня и Аниьскинских песнопений хватит.

— Мариш, давай сегодня обойдемся без этого, а?

— Да он меня…

— Достал, мы помним. — Я рывком выдернула ее из кресла. — Пошли со мной в уборную сходим. А то я одна боюсь.

— Съедят тебя что ли?

— Съесть не съедят, а покромсать могут.

— Ну ладно, — смилостивилась Маринка, — пошли.

Мы вышли из комнаты и, обнявшись, побрели по коридору.

— Менты-то что вчера сказали? — спросила Маринка, высоко задрав голову, дело в том, что она у нас очень маленькая, где-то метр 50, а я на своих каблуках около метра 80, вот и приходится Маринке либо шею вытягивать, либо мордашку запрокидывать.

— А ничего! Просмотрели все, сфотографировали. Как всегда задали кучу глупых вопросов.

— А Геркулесов был?

— А как же.

— А он чего?

— Ничего, ходил рожу кирпичом, будто меня не знает.

— И не спросил про наше расследование?

— Нет. Ему не интересно, — с досадой ответила я, вспомнив, с каким раздражением Геркулесов вчера меня выслушал.

Тем временем мы уже достигли заветной двери. Вошли. Все кабины оказались заняты, а в воздухе стоял запах никотина.

— Вот ведь какие бяки! — выругалась я. — Им же для курения старый туалет выделили, так они все равно в новом чебарят. Пошли, Маринка, на второй этаж. Нечего тут никотином дышать.

Подруга за компанию повозмущалась, хотя к сигаретному дыму, в отличие от меня, относилась терпимо. Мы спустились на второй, отварила облезлую деревянную дверь и оказались в помещении подстать двери, мрачном и мусорном.

Свободной была только одна кабина, так что Маринке пришлось подождать. А я вошла в отсек, закрылась, недовольно осмотрела битый кафель пола, разбросанные вокруг урны бумажки, как мой взгляд наткнулся на… не поверите… на чью-то любопытную морду, высунувшуюся из-под перегородки между кабинами. Расстояние от пола до этой самой перегородки было маленьким — сантиметров 20, и морда была видна не полностью, а только до половины, то есть рыжеватые волосы, белесые брови, блеклые глаза и толстая переносица.

Я испугано отшатнулась. В соседней кабине тоже произошло какое-то движение: то ли у незваного гостя ноги затекли от неудобного сидения на полу, то ли он понял, что я его заметила. Времени на раздумье и на панику не было. По этому, позабыв о естественной надобности, я выскочила из своей кабины, подперла дверь соседней плечом и заголосила:

— Маньяка пойма-а-а-а-ли-и-и!

Маринка, надо отдать ей должное, не растерялась. С таким же воплем она распахнула дверь, ведущую в коридор, но сама не ушла, а встала на страже бок о бок со мной, не забыв при этом вооружиться шваброй.

Так мы голосили пару минут, пока на наш клич не начали сбегаться институтские барышни, причем первыми оказались Маруся с Княжной, пришедшие покурить.

— Вы чего орете? — испугались они.

— Маньяк там! — после слова «там» последовал тычок черенком швабры в дверь закрытой кабины.

— Тот самый? — округлила глаза Маруся, потом немного досадливо добавила. — Вот вечно ты, Леля, в центре событий!

— Выходи, душегуб, — гаркнула Княжна, пнув дверь ногой.

— Как он выйдет, если Леля своим крутым боком дверь подпирает, — буркнула Маруся, после чего оттеснила меня и рванула ручку на себя. Но, к ее досаде, дверь оказалась запертой изнутри. — Выходи, гад! Все равно ты в осаде!

Тут в туалет ввалилась компания лаборанток. Одна из них, пожилая и бойкая, метнулась к Марусе.

— Заперся? Вот он всегда так. А потом, когда нам его караулить надоедает, он через верх вылезает.

— Или снизу пролазит, там худой мужичок как раз втиснется, — добавила только что прибывшая дама, кажется, из канцелярии.

Маринка поудобнее обхватила черенок швабры и со всего маха загнала лохматую щетку под дверь. В кабине ойкнуло, зашуршало, потом послышался скрежет.

Маринка нагнулась, заглянула под дверь.