Стерва

Конечно, я не буду делать вид, что мне больно. И, естественно, я пришла в его дом в этом черном кружевном платье и красных туфлях не потому, что хотела произвести на него впечатление. Разве я могла знать, что у него все еще в планах жениться на этой … блондинке?

Я аккуратно спускаю его ладонь с дверной ручки и оборачиваюсь в полукольце его рук, чтобы выйти.

– Джер, мне все равно, – говорю, намереваясь уйти, но парень оборачивает меня обратно к себе, в этот держа за предплечья.

– Только не надо мне врать, что для тебя все так же, как было тогда, – закатив глаза, грубо бросает он, после сконцентрировавшись полностью на моих глазах. – Я не верю тебе. Я знаю, между нами что-то есть.

Я усмехаюсь ему, скидывая его ладони с себя.

– Да, Джереми, между нами твоя девушка, а, если быть точной, – твоя невеста.

Он меняется в лице, тяжело сглатывает и качает головой.

– Неправда, я уже все решил, Сэми. Мне просто нужно время, чтобы сказать ей, что я больше не с ней, что мы расстаемся.

Я отталкиваю его от себя несильно, и он все же отступает на шаг.

– Как раз у алтаря и расскажешь. По моему опыту, чаще всего, именно момент бракосочетания – лучший повод признаться об угасших чувствах.

Джереми сердится. Он ударяет кулаком о дверь впереди. Тяжело дышит, буравя меня взглядом.

– Нет никаких чувств, – шипит он. – Я всегда любил только тебя. И именно по твоей вине я оказался с Кайей! Твоя ревность исходит из твоего упрямства!

Он повышает голос, отчего мне становится не по себе, но, скрестив руки на груди, я не даю ему возможности подумать, что мне хоть чуть-чуть страшно. Его ослепляющая ярость заразительна.

– Что это за манеры? – говорю громко ему в ответ. – Обвиняешь в своих грехах другого человека?

– Потому что ты виновата. Признай уже, наконец! Ты меня все время отшивала! – Кажется, он вывихнет себе указательный палец, если не перестанет стучать им по двери возле моей головы. – Я был отчаявшимся, и, конечно же, когда Кайя появилась в моей жизни, я ухватился за нее, как за спасательный круг.

На этот раз я молчу, переваривая сказанное им. Я всегда делала ему больно. Я никогда не оставляла ему времени на зализывание ран, добавляя новых – более глубоких. Я нехороший человек. Никогда такой не была. Но мне бы хотелось.

– Это был спасательный круг другого корабля, Джереми, – тихо произношу я, закрывая веки.

Его голос подрагивает, отчего мне хочется зареветь.

– Но есть ли у меня еще шанс вернуться на борт? Я потерялся. Я хочу к тебе, Сэми. Забери меня к себе.

Сдержав скупую слезу, едва заметно выдыхаю, спрятав глаза за волосами, спавшими вниз, когда я наклонила голову. Джер тянется, чтобы заправить прядь волос мне за ухо и нечаянно я поднимаю взгляд на него. Это самая настоящая пытка – смотреть на него, зная, что я лгу каждую лишнюю минуту, находясь с ним.

– Твоя мать скоро заметит, что нас нет, – констатирую я и поворачиваю ручку двери.

Джереми выходит вслед за мной. Но держится на расстоянии.

***

Джереми

Еда у матери всегда выходит отменной. Она не разрешает готовить горничным – кухней всегда занималась и занимается сама. Салат из креветок получился очень сочным благодаря ее фирменному соусу, рецепт которого она никому не раскрывает. Мы обедаем молча, время от времени я поглядываю на Сэм, не в силах налюбоваться ее красотой. Она стала лучше, краше, и каждый раз она бьет этим в самое сердце. Каждый раз она спускает меня на самое дно, позволяя лишь смотреть на то, как она прекрасна. Вдруг раздается мелодия – звонок моего телефона. Энджи звонит. Саманта вскидывает голову, потому что ее любимая песня «Centuries». Не знаю, любит ли она эту композицию так же сильно, как раньше, однако годы назад девушка говорила мне, что группа Fall Out Boy не производит на нее почти никакого впечатления, однако один трек она будет любить всегда. А я всегда буду помнить об этом. Поэтому и звучит сейчас из моего динамика именно припев этой песни.

Извинившись, я встаю из-за стола, чтобы обговорить с Энджи и дать дальнейшие указания. Он рассказывает, что дела в отеле идут хорошо, несмотря на то, что сезон уже подходит к концу. Ближе к Хэллоуину гостей становится больше, а кое-кто просто заходит, чтобы поесть в нашем ресторане. Мы прощаемся с моим доверенным лицом, условившись, что созвонимся немного позднее. Выйдя из малой гостиной, я вновь попадаю в просторную столовую. Саманта изучает хрустальную люстру на потолке, отпивая вина, пока моя мать ее не окликает. Вот черт.

– Как насчет стручковой фасоли с томатом? – спрашивает ее, настойчиво протягивая тарелку с блюдом. – Это очень вкусно.

Мне не нравится, как моя мама смотрит на Сэм. Я спешу спрятать телефон в кармане брюк. Быстрым шагом подхожу к столу, освобождая руку матери от тарелки. Не спеша решаюсь положить немного салата Сэми. Пока делаю это, давлюсь слюной, глядя на то, как ее грудь в этом откровенном декольте вздымается и опускается. Ей Богу, мальчишка! Как меня еще назвать?!

– Поухаживай за Кайей, сынок, – неодобрительно выдает мама.