Степные разбойники

ГЛАВА XXX. Любовь

После трагической смерти Сандоваля охотники медленно продолжали свой путь. Описанные нами в предыдущих главах сцены навеяли на них печальное настроение, которое ничто не было в силах рассеять. Со времени исчезновения своей дочери дон Мигель Сарате хранил мрачное молчание. Этот сильный и энергичный человек был вконец побежден своим страшным горем. Он плелся теперь молча вслед за своими товарищами, которые, относясь с уважением к его горю, старались окружить его теми деликатными знаками внимания, которые так отрадно действуют на душу страждущего.

Валентин и генерал Ибаньес оживленно разговаривали друг с другом, понизив голос.

Оба индейца, Курумилла и Моокапек, ехали впереди, служа отряду проводниками.

Дон Пабло и Эллен ехали рядом. Они одни казались счастливыми, и на их лицах по временам блуждала улыбка. Молодые люди уже забыли прежние невзгоды и наслаждались теми радостями, которые давало им настоящее. Так как во время казни Сандоваля Эллен уехала далеко вперед, то она ничего не знала о том, что произошло, и ничто не могло теперь омрачить того удовольствия, которое она испытывала от общения с молодым человеком, завладевшего ее сердцем. Влюбленные имеют способность забывать все, что не касается их любви. Молодые люди, отдавшись всецело своей страсти, не помнили ничего и были счастливы тем, что могли проводить время вместе. Слово любовь не было еще произнесено между ними, тем не менее его так ясно можно было прочесть в их взглядах и улыбках, что они понимали друг друга как нельзя лучше.

Эллен рассказывала дону Пабло, каким способом ей и донье Кларе удалось бежать из лагеря Красного Кедра под охраною двух канадских охотников и сашема корасов.

— Кстати, об охотниках, — спросил дон Пабло, — что с ними сталось?

— Увы, — ответила Эллен, — один из них был убит апачами, другой…

— Другой?..

— Вот он, едет за нами, — сказал она. — О! Это замечательный человек. Он предан мне душой и телом.

Дон Пабло быстро обернулся, и неудовольствие отразилось при этом на его лице. В душу его закралось глухое чувство ревности. Он недружелюбно взглянул на охотника, ехавшего позади них в нескольких шагах. Но увидав его открытое, честное, несколько меланхоличное лицо, молодой человек упрекнул себя за недоброе чувство к нему. Он быстро приблизился к охотнику и протянул ему Руку.

Эллен с улыбкой смотрела на обоих молодых людей.

— Спасибо, — сказал дон Пабло охотнику, — спасибо за все то, что вы сделали для нее.

Гарри пожал протянутую ему руку и ответил печально, но сердечно:

— Я только исполнил свой долг: я поклялся защищать ее и умереть за нее. Когда настанет время, я исполню свою клятву.

Дон Пабло мягко улыбнулся.

— Почему вы не едете с нами рядом? — спросил он.

— Нет, — ответил Гарри, вздохнув и покачав головой. — Я не хочу, да и не должен мешать вашей беседе. Вы любите друг друга, будьте счастливы. Моя обязанность отныне — оберегать ваше счастье. Я останусь здесь, а вы — вы ступайте на ваше место.

Дон Пабло с минуту размышлял над словами охотника, потом, пожав ему еще раз руку, сказал:

— У вас благородное сердце, я признателен вам. — И сказав это, он снова подъехал к своей спутнице.

Печальная улыбка пробежала по бледным губам канадца.

— Да, — пробормотал он, как только остался один. — Да, я люблю ее. Бедная Эллен! Она будет счастлива — а после этого, что бы со мной ни случилось, мне все равно!

С этой минуты лицо его снова приняло невозмутимое выражение, и он только временами бросал довольные взгляды — с некоторым, впрочем, оттенком печали — на обоих молодых людей, между которыми снова завязался разговор.

— Не правда ли, у него благородное сердце? — сказала Эллен дону Пабло, указывая ему на охотника.

— Я тоже так думаю.

— А я в этом убеждена уже с давних пор. Гарри оберегает меня. Всегда, во все минуты опасности он бывал возле меня. Для того, чтобы следовать за мной, он бросил все: родину, семью… Он сделал это без всяких размышлений и колебаний — и при этом без всякой надежды получить награду за такую беззаветную преданность.

Дон Пабло вздохнул.

— Вы его любите, — пробормотал он. Девушка улыбнулась.

— Если вы под словом «любовь» понимаете безграничное доверие и искреннее и глубокое уважение, которые я питаю к нему, тогда, в этом смысле — да, я его люблю, — ответила она.

Дон Пабло отрицательно покачал головой.

— Нет, это не любовь, — сказал он.

Она посмотрела на него долгим взглядом и помолчала несколько минут. Наконец она положила ему руку на плечо и сказала своим задушевным и нежным голосом.

— Выслушайте меня, дон Пабло. Молодой человек вздрогнул от этого прикосновения и поднял голову.

— Я вас слушаю, — сказал он.