Степень вины

На следующий вечер они сидели в ресторане, что расположился в горах в окрестностях Аспена. Пэйджит прилетел сразу – Марси Линтон должна была привыкнуть к нему, кроме того, следовало готовить ее к предстоящему выступлению. Он выглядел деловитым и, как показалось Терри, каким-то прямолинейным. Хотя уже с ним Линтон не была так откровенна, было решено: она станет свидетелем, а показания ее – краеугольным камнем защиты Марии Карелли, Терри почувствовала раздражение из-за радости Кристофера Пэйджита по этому поводу.

Она обвела взглядом ресторан, настраивая себя на беззаботный лад. В иных обстоятельствах здесь можно было бы неплохо повеселиться. Ресторан, который смог найти Пэйджит, стоял уединенно, к нему вела долгая горная дорога; в домике из дикого камня великолепно кормили, здесь же можно было взять напрокат собачью упряжку. Внутри – освещенные свечами столы, грубые стены, в окнах – пейзаж: осины и сосны на фоне заснеженных горных склонов. Терри и Пэйджит поместились в углу; за другими столами по двое, по четверо сидели люди в джинсах, тяжелых бутсах и свитерах. Они пришли сюда поесть, их не заботило то, как они выглядят. Сквозь пиршественные восклицания, стиснутые пространством помещения, Терри слышала тявканье упряжных собак, эхом разносимое по горам.

– Извините, – проговорила она. – Сегодня я, наверное, не очень интересный собеседник.

– О, сегодня вы совсем как живая. – Было заметно, что он тут же пожалел о сказанном. – Простите меня. Иногда не знаешь, что сказать, тогда как уместен простой вопрос: "Что случилось?" Так что же случилось? Что-нибудь с Марси Линтон?

На этот раз, подумала она, интуиция изменила ему – Терри старалась настроиться на добродушное подшучивание, а не на серьезный разговор. Стала искать правдоподобное объяснение своему душевному настрою, которое одновременно позволило бы сменить тему разговора. Наконец сказала:

– Наверное, это из-за Ричи.

Пэйджит был удивлен:

– А в чем дело?

– Он не в восторге от того, что я здесь. – Она слабо улыбнулась. – Я знаю, Ричи больше не считает меня привлекательной, но в то же время он абсолютно уверен, что другие мужчины находят меня неотразимой.

– Я, например?

Терри кивнула:

– Угу.

Он помолчал мгновение.

– Конечно же, вы неотразимы. Но наши отношения основаны на другом – мы коллеги, друзья.

– Я это понимаю. Ричи никак не поймет.

Пэйджит смотрел в окно. Его взгляд был сосредоточен на заснеженном склоне.

– Иногда, – тихо произнес он, – человеку нужно надежное место, куда он мог бы удалиться.

Официантка расставила тарелки, бокалы, приняла заказ на кофе, от сладкого Терри отказалась. Она почувствовала на себе взгляд Пэйджита.

– Наш единственный шанс на победу – Линтон. Да и самой ей будет легче, когда она выскажется.

– Все не так просто. – Она неподвижно смотрела в кофейную чашку. – Кто дал нам право распоряжаться чужими жизнями в угоду нашим интересам? Кто мне дал право побуждать их к такой откровенности? – Терри вдруг захотелось перевести разговор в иное русло. – Иногда я думаю: а стоило ли мне идти в юристы?

Улыбка его была невеселой, но и не злой.

– О чем же мы сейчас говорим – о вашей профессиональной пригодности?

Она подняла на него глаза, и улыбка медленно сползла с его лица. Он мягко спросил:

– Что с вами, Терри?

Она была удивлена и сконфужена. Когда заговорила, ее голос был слаб и тонок:

– Но я стала юристом. И теперь уже ничего не изменишь.

– С вами что-то случилось. Это нетрудно заметить, стоит внимательно присмотреться.

Терри вдруг почувствовала, что Пэйджит понял ее состояние. Мысль, что она вот-вот расплачется, рассердила ее.

– Может быть, уйдем? – попросила она. – Я устала.

– Конечно.

Пэйджит тут же подозвал официантку и заплатил по счету. Он держался в своей обычной свободной и любезной манере, не докучая, однако, своим вниманием. По дороге к машине и какое-то время после они не сказали ни слова.

Ночь была холодной и темной. Сквозь ветровое стекло Терри видела серп луны, черный разлив ночного неба над горами; звезд на здешнем небе было больше, чем над Сан-Франциско, их свет не блек от городских огней. Единственным звуком был звук их мотора.

Они ехали молча – два застывших профиля рядом, смотрели в темноту. У Терри было ощущение, что все тело ее сжалось.

– Простите меня, – тихо промолвил Пэйджит.

Наверное, подумала Терри, подействовало то, как он это произнес: она сжалась на сиденье, и слезы хлынули у нее из глаз. Он остановил машину.

Они были над долиной, над морем разлившейся темноты.

– С вами все в порядке?

– Нет. – Она почувствовала: груз переживаний летит с ее души в бездонную пропасть. – Со мной не все в порядке. Со мной давно не все в порядке.

Слезы лились по ее лицу, но голос был холоден и ясен.

– Что такое, Терри?

Пэйджит повернулся к ней. Терри смотрела в окно – так было легче.

– Пять лет назад, – проговорила она наконец, – один человек изнасиловал меня.

Некоторое время Пэйджит молчал.

– И вы никогда никому не рассказывали об этом…

Смотри на звезды, приказала себе Терри.