Степан Разин и его время

Обиженные и обездоленные, познавшие лютую нужду, несправедливость и жестокость люди надеялись обрести на Дону привольную жизнь. Здесь действительно не было ни лиха боярского, ни утеснений воевод, но и тут они сталкивались с размежеванием на богатых и бедных. Всякий, кто приходил на Дон, втягивался в своеобразные существовавшие там социальные отношения и в соответствии со своим имущественным положением или оказывался в лагере зажиточных — «домовитых» донцов, или (в большинстве случаев) попадал в число голутвенных казаков, которых нужда заставляла идти к «дюжим» и «добрым» людям в работники, пасти их конские табуны, приглядывать за пчельниками и мельницами и т. п. «Домовитым» нечего было опасаться голода: получая большие доходы со своего хозяйства, скупая за бесценок имущество беглых и вдобавок занимаясь ростовщичеством, они могли платить за хлеб любую цену, тогда как голутвенные жаловались, что одни из них «кормятся рыбою и кобылятиной», многие «розно поразошлись в запольные речки, а иные и неведомо куды, для того ести нечего».

Ключевые позиции на Дону держала казацкая старшина, выражавшая интересы богатой части населения. И хотя в войсковом кругу голутва нередко теснила зажиточных станичников, иногда даже смещала неугодных ей атамана с есаулами, с течением времени «домовитые» все больше забирали власть в свои руки. Характерно, что сам круг собирался в Черкасске — городке на Нижнем Дону, где в основном жили состоятельные, не знавшие нужды казаки. Голутвенные же сосредоточились в «верховых» городках.

«Кормит нас, молодцев, — не без горечи говаривали казаки, — небесный царь в степи своею милостью, зверем диким да морскою рыбою. Питаемся, словно птицы небесные: не сеем, не пашем, не сбираем в житницы. Так питаемся подле моря Синего».

Только государевым жалованьем и побочными промыслами на Дону прожить было нельзя. Как естественное подспорье казаки расценивали выкуп пленных, военную добычу, за которой периодически совершали походы в Персию, Константинополь, Трапезунд, Крым, Анатолию. Эти рейды не были только разбойно-пиратскими. Во-первых, они являлись ответной мерой на набеги крымцев, во-вторых — служили демонстрацией силы донцов перед лицом угрожавшего российским рубежам противника, в-третьих, почти всегда преследовали и чисто торговые цели: казаки возвращались с чужеземных берегов с восточными товарами, пользовавшимися на Дону большим спросом. Подобные экспедиции снаряжала старшина, выделяя средства на оружие, боеприпасы, струги — подвижные удлиненные лодки, на которых ходили на веслах и под парусом. Само собой, львиная доля воинских трофеев доставалась казацким верхам, хотя во время «дуванов» — специального раздела добычи — свою часть получали все участники похода. В народной песне по этому поводу говорится:

Голова ль ты, моя головушка,
К бою, ко батальице ты наипервая,
На паю-то, на дуване ты последняя.

Особую славу донское казачество стяжало взятием в 1637 году турецкой крепости Азова. А четыре года спустя донцы выдержали длительную осаду огромного войска, подступавшего к Азову. В известной повести об Азовском осадном сидении, в которой изложение ведется от лица самих казаков, описывается попытка султана Ибрагима I овладеть Азовом: «И собирался на нас и думал за морем турецкий царь ровно четыре года. А на пятый год он пашей[11] своих к нам под Азов прислал… Пришли к нам паши его и крымский царь[12], и обступили нас турецкие силы великие. Наши чистые поля ордою ногайскою[13] усеяны. Где была у нас прежде степь чистая, там в одночасье стали перед нами их люди многие, что непроходимые леса темные. От той силы турецкой и скакания конского земля у нас под Азовом погнулась и из Дона-реки вода на берег выплеснула, оставила берега свои, как в полноводье… Непостижимо было уму человеческому… и слышать о столь великом и страшном собранном войске, а не то чтобы видеть своими глазами!»

Невзирая на численное превосходство, туркам не удалось взять крепость. Они понесли урон в 70 тысяч человек, причем один из главных военачальников противника — крымский хан был серьезно ранен и вскоре умер. Однако, несмотря на победу, положение казаков было тяжелым, силы их были истощены. Московское правительство, от которого они с надеждой ждали помощи, боясь осложнений с Турцией, в категорической форме потребовало от донцов под угрозой невыплаты жалованья и запрета торговли с Доном покинуть Азов. Отважным сидельцам не оставалось ничего иного, как оставить крепость, предварительно разрушив ее до основания.

Азовская героическая эпопея 1637–1642 годов не только подняла военный ореол донцов, но и приумножила славу русского оружия.