Степан Разин

Как у казаков было всё устроено? Общее собрание Войска — круг — избирало войскового атамана, его помощника — есаула (или нескольких) и подьячего; на какой срок — видимо, бывало по-разному. В этом кругу решались только вопросы, касающиеся всего Войска: выборы, приём в казаки (лица, вступающие в казачество, становились его равноправными членами, а имевшие какие-либо титулы их отбрасывали; но принимали в казаки не всех), раздел добычи (дуван), приём послов, серьёзные преступления (высшая мера наказания — утопление). Участники круга стояли, в середину выходил атаман под бунчуками — древками с привязанными конскими хвостами (переняли у Орды) — и с тросточкой (иногда серебряной) — насекой. Савельев: «В это время есаул “зычно”, подняв свою трость, обыкновенно кричал: “Па-ай-помолчи, атаманы молодцы, атаман (или «наш войсковой») трухменку (головной убор. — М. Ч.) гнёт!” Всё стихало. Атаман делал доклад Кругу».

В каждом городке были свои выборы, атаманы и есаулы: на кругах рассматривались местные дела и решались тяжбы. При отправлении в поход избирался походный атаман. Религии казаки придерживались православной, но поскольку среди них самих и других живших в их городках людей было полно иностранцев и иноверцев (царь Алексей Михайлович сообщал турецкому султану в 1649 году[9], что казаки «живут на Дону по своей воле кочевным обычаем; с ними же вместе живут различных стран люди: литовцы, немцы, горские и запорожские черкасы, крымцы, нагайцы и азовцы»), то уклад был космополитичный и веротерпимый.

Была ли эта форма правления прогрессивна? Костомаров: «Козачество тогда возникало, когда удельная стихия падала под торжеством единодержавия; оно было противодействием старого новому... в козачестве воскресали старые полуугасшие стихии вечевой вольницы: в нём старорусский мир оканчивал свою борьбу с единодержавием... оно было не новым началом жизни, а запоздалым, отцветшим; оно было страшным настолько, чтоб задержать русский народ, сбить его на время на старую дорогу, но бессильно и бессмысленно... В нём не было созидательных начал, не было и духовных сил для отыскания удачных способов действия». «Правый» историк А. Н. Попов, составивший первый свод документов о восстании разинцев, тоже считал казачество консервативной силой; забавно, что так же думал и «левый» Плеханов.

Всегда ли старое — регресс, а новое — прогресс? Господин Великий Новгород по сравнению с Московским царством — прогресс или регресс? Нередко новое оказывается куда более отсталым, чем старое: средневековая Европа, например, по отношению к Античности во многом была регрессом, да и в XXI веке мы можем наблюдать подобное — бывает, что гораздо ближе, чем хотелось бы. Потенциально Новгородская республика была прогрессивнее, чем авторитаризм московских князей; у республиканцев и средний уровень жизни был выше. Беда, что в доиндустриальных обществах всё решает количество военной силы: Новгород был уничтожен, как и Псков, и Вятка, и множество высокоразвитых вольных городов Европы. Мы не знаем, насколько казачьи выборы были свободными и конкурентными, как часто пускали в ход атаманы «административный ресурс», — наверное, бывало по-всякому. При жизни Разина, к примеру, Донским войском чуть не 30 лет правили два человека, время от времени производя между собой «рокировочку», и ни о каких иных кандидатурах никто не заикался. Может быть, в отдельных станицах ситуация бывала другой. И всё же потенциально выборная власть выше абсолютизма.

О быте донских казаков до XVIII века мало что известно. Документальный памятник 1593 года «Роспись от Воронежа Доном-рекою от Азова, до Чёрного моря, сколько вёрст и казачьих городков и сколько по Дону всех казаков, как живут в городках» приводит данные о тридцати одном городке по Дону и его притокам — Медведице, Хопру, Донцу, а также Жеребцу; к концу XVII века их было 125. Сколько казаков было на Дону в XVI—XVII веках, тоже неизвестно — они принципиально отказывались от переписи населения, хотя каждый атаман, естественно, знал, сколько у него людей. Котошихин пишет, что во времена царя Алексея Михайловича донцов было около двадцати тысяч. (Их количество резко возросло после того, как они стали жениться, — сначала этого не полагалось).