Степан Афанасьевич Балезин (1904-1982)

Степан Афанасьевич всегда откликался на человеческую беду, стремился помочь людям всеми доступными ему средствами. Как-то один из бывших аспирантов Балезина попал под следствие. Его, ставшего руководителем новаторской лаборатории, обвиняли в присвоении государственных денег. Узнав об этом, Балезин тут же встал на защиту этого, по его убеждению, не только талантливого ученого, но и бескорыстнейшего человека, готового отдать на нужды науки свое последнее. Вместе с академиком В. В. Лариным, также хорошо знавшим ученого, они добились справедливости. Помогал Балезин и совсем незнакомым людям. Так, прослышав, что в Москве живет одинокий больной старый большевик, Степан Афанасьевич обратился с просьбой о помощи в райком партии. Спустя некоторое время ему позвонили из райкома, поблагодарили и сообщили, что над ветераном партии взято шефство.

Бескорыстно делая другим добро, Степан Афанасьевич всегда с большой теплотой и благодарностью вспоминал людей, пришедших ему на помощь в трудную минуту. В годы войны судьба вновь свела его с поселившейся в г. Сызрани Марией Семеновной Чистяковой, учительницей, в. семье которой он когда-то

Жил. Степан Афанасьевич переписывался с ней до последних ее дней, она часто гостила у Балезиных в Москве, где ее тепло встречала вся семья. После смерти М. С. Чистяковой ее соседка писала Т. И. Балезиной: «Меня всегда восхищало умение Вашего мужа быть благодарным всю жизнь» [⁵² Архив С. А. Балезина. Д. 8/8. Л. 11.]. Он был очень внимателен и к семье своего научного руководителя академика А. А. Баландина, которая после кончины главы семьи нередко нуждалась в помощи.

В жизни Степан Афанасьевич был непритязательным и скромным. Только по настоянию его друзей и коллег были отмечены торжественными заседаниями ученого совета на биолого-химическом факультете МГПИ его юбилейные даты. Обстановку парадности на этих заседаниях сбивал сам юбиляр, каждый раз выступая с обстоятельным докладом о том, что сделано, а главное — что не сделано еще им и его учениками в области ингибиторов коррозии.

О личной скромности и щепетильности С. А. Балезина свидетельствует следующий случай, произошедший в годы его работы в аппарате ЦК ВКП(б). В 1946 г. С. А. Балезин был представлен в члены-корреспонденты АН СССР по специальности «физическая химия» ученым советом МГПИ им. В. И. Ленина. Представление поддержали многие организации и видные ученые, в частности Н. Д. Зелинский [⁵³ Именно рекомендацией в члены-корреспонденты АН СССР и был упоминавшийся в связи с докторской диссертацией С. А. Балезина отзыв о его научной работе II. Д. Зелинского.], А. Н. Несмеянов. Однако ученый сам снял свою кандидатуру, так как считал для себя неудобным баллотироваться, курируя кадры ученых в аппарате ЦК партии. «Это, наверное, редчайший случай во всю историю звания члена-корреспондента Академии наук, когда тот, кто должен был им стать, не только не усердствовал в снискании высокой почести, но и смущенно уклонялся от нее, — подчеркивает Юлий Медведев. — Не поза здесь, натура. Он никогда не думал, например, получать хоть что-то за свои изобретения, реализуемые повсеместно: „Неудобно, я же ученый"» [⁵⁴ Изобретатель и рационализатор. 1983. № 10. С. 35; № 10. С. 38.].

Знавшие Степана Афанасьевича удивлялись широте его кругозора и эрудиции. Он не замыкался в своей научной деятельности. Следил за новинками литературы, любил и глубоко знал отечественную историю. Своих близких и друзей-историков он не раз ставил в тупик каверзными вопросами, относящимися, например, к эпохе Петра I или Ивана Грозного, и, не получив ответа, сам с удовольствием рассказывал малоизвестные факты и подробности.

Сила воли и организованность были важными составляющими натуры Степана Афанасьевича. Он неукоснительно ежедневно делал получасовую зарядку, принимал душ. Обязательными для него были и вечерние (часто ночные) прогулки перед сном. Он никогда не предавался пустой праздности, не уставал повторять: «Отдых — не что иное, как перемена работы».

Таким отдыхом для него была работа на даче, где его, скорее всего, можно было увидеть перепачканным краской или землей. У него были крепкие, широкие и мозолистые ладони крестьянского сына, сохранившего любовь к земле и физическому труду. Он самозабвенно копался в саду и огороде. Не было, казалось, работы, которой он не мог бы сделать. Починить забор, поправить сарай, поставить беседку — все это не представляло для него сложности.

Степан Афанасьевич любил и спорт. В 30-х годах в Куйбышеве он был членом аэроклуба. Единственного из преподавателей мединститута медкомиссия допустила его к управлению самолетом, и он совершил 14 полетов. С юности любил велосипед, на котором, как и на лыжах, катался до самых преклонных лет. Сотрудники его кафедры вспоминают большой азарт своего заведующего на лыжне во время традиционного совместного зимнего отдыха в Подмосковье.