Степан Афанасьевич Балезин (1904-1982)

На одном из первых собраний группы экспертов Степан Афанасьевич сказал очень важные слова, ставшие девизом нашей работы: «Первое — мы не учим, а работаем вместе с индийскими коллегами. И второе: работая за рубежом, мы все время должны помнить о том, что мы представители своей страны, и должны заботиться о ее престиже. Но поднимаем мы его не только и не столько тем, что мы рассказываем о нашей системе здравоохранения, образования и других социальных завоеваний Октября. Самое главное, чем мы можем поднять престиж нашей страны, — работать лучше, чем наши зарубежные коллеги». Воспринятое от Балезина уважительное отношение к нашим индийским коллегам помогало нам легко найти с ними общий язык.

Самое же существенное — Степан Афанасьевич все сделал для того, чтобы отобрать и сплотить деловые кадры. При Балезине сложился единый дружный и работоспособный коллектив. . .

Большое значение для успеха проекта имело личное обаяние Степана Афанасьевича. Руководители индийского министерства просвещения стали его личными друзьями и помогали нам, как могли. Важно было и то, что Степан Афанасьевич взял курс на максимально простые, доступные каждому индийскому школьнику учебник, программу, оборудование. Наш проект самоутвердился именно потому, что он был индийским»[⁵⁰ Там же. Д. 7/4. Л. 42.].

За время работы С. А. Балезина в Индии руководимый им коллектив действительно помог индийским специалистам подготовить реформу школьного образования по естественным наукам и математике. Были составлены все программы, написаны все основные учебники и пособия — руководства для учителей, созданы стандартные наборы школьного оборудования на основе всего того, что производилось только в Индии. Уже к концу 1970 г. проект пошел в индийские штаты, т. е. принял общегосударственные масштабы, а к 1975 г. был в основном успешно завершен.

Занимаясь организацией просвещения в Индии, С. А. Балезин не забывал, что он химик. Хотя в группе были эксперты-химики и чисто химическая работа не входила в круг обязанностей ученого, он сам участвовал в написании учебников и составлении программ по химии. Б Дели он продолжал и свои исследования по коррозии металлов. Образцы металлов, которые он возил за собой повсюду, висели и в его делийской квартире.

Начальник департамента Министерства просвещения Индии профессор Р. Айя вручает С. А. Балезину памятную медаль министерства. Дели, 1970 г.

В Индии Степан Афанасьевич очень тосковал по дому и по своей кафедре. Как только проект вышел на финишную прямую, он тут же вернулся на Родину, несмотря на просьбы о продлении контракта с индийской стороны и от ЮНЕСКО. В начале 1970 г. он писал жене, которая в то время была в Москве и собиралась приехать к нему: «... с кафедры получил не очень-то приятные известия... Дело, кажется, идет к концу, и, как бы меня mi просили, я уеду вместе с тобой отсюда в июне. Париж прислал мне продление еще на год, но я отказался.. .» [⁵¹ Там же. Д. 9/1. Л. 37.]

За успешную работу в Индии профессор С. А. Балезин был занесен в Книгу почета Посольства СССР в Дели и по представлению посольства награжден знаком «Отличник просвещения СССР».

Девизом Степана Афанасьевича были слова, которые он часто повторял: «Больше всего ненавижу ржу и лжу». Со «ржей» — коррозией — он боролся около четырех десятилетий, а со «лжой» — всю свою сознательную жизнь.

Коммунисты — сотрудники МГПИ им. В. Й. Ленина вспоминают, что в десятилетия, оцененные ныне партией как период застоя, парадности pi самовосхваления, участие С. А. Балезина в общеинститутских партсобраниях всегда было событием, вносящим живые нотки. Ему доверяют вести собрание — и он дает выступить всем желающим, отложив в сторону заранее заготовленный парткомом список выступающих. Ему предоставляют слово — и тянутся в огромную Ленинскую аудиторию утомленные долгими словопрениями и вышедшие покурить участники собрания. Они идут слушать Балезина, зная, что он скажет живое слово и не будет обходить острые вопросы.

Активная гражданская позиция, боль за свою Родину были присущи ему всегда. Его волновало все, что происходило вокруг. Свидетельство тому — сохранившиеся в его архиве копии писем в различные инстанции, где он поднимал самые разные вопросы — начиная от оплаты труда и материального стимулирования ученых и вплоть до улучшения работы городского транспорта Москвы.