Стены из Хрусталя

Она замолчала и наклонила голову, чтобы незаметно вытереть слезы. Осторожно взяв ее за руку, Эвике погладила ею себя по животу. Ничего не произошло.

— Вот видишь, маленький тебя не боится, а то бы начал пинаться. А дети, они ж чувствуют, кто к ним со злом.

— Зато Уолтер…

— Да. А у страха глаза велики — видит то, чего нету на самом деле, а чего бы и вправду надо опасаться, того не замечает. Но тебе пора, — Эвике замерла, ожидая услышать шаги мужа. — Бегите отсюда с Бертой, тут что-то нехорошее намечается. И своих… ну… предупредите, что ли.

— Это значит — прощай?

— Это значит — мы еще посмотрим.

— Тогда… Я пойду? — Гизела замялась, и поняв, что пауза вышла слишком неловкой, а прощание — скомканным, развернулась и исчезла в темноте также быстро, как и появилась.

А Эвике так и не посмотрела ей вслед, опасаясь, что притянет ее взгляд. А если они снова переглянутся, то уж точно разревутся на потеху тем остолопам, которые все еще возились с ее скульптурой. Двое забрались в фургон и втаскивали скульптуру, а третий, присоединившийся к ним вот только что, помогал им снаружи, кряхтя и чертыхаясь. Вот же бездельники! Женщина почувствовала, как внутри закипает ярость, густая и такая обжигающая, что ребенок заворочался недовольно. Если не прокричится, то попросту взорвется.

— Нет, ну кто так грузит изящные формы?! — взбеленилась она. — Раньше, поди, уголь разгружали? Так тут совсем другая стратегия!

Решительными шагами она подошла к фургону, где худо-бедно уже уместили ее творение, и собралась проучить ближайшего к ней недотепу молочником по лбу. Но мужчина оказался не промах — перехватил ее руку, заломил за спину, и вдруг толкнул Эвике в фургон. Там ее поджидали. И когда она уже приготовилась надавать наглецам оплеух, в живот ей уперся нож. Где-то в области пупка.

* * *

Гизела плелась по неосвещенной улице, подавляя желание вновь поговорить с Эвике. Объяснить ей все еще раз. И еще. Но как раз названная сестра все понимала правильно, а вот ее муж… С ее муженьком Гизела ничего не могла сделать, да и не хотела. Пусть будет так. Она же не станет мешать их семейному счастью, в конце концов! Да и кто она такая? Вампир! Быть может, Уолтер прав? Она чудовище, как ей доверять, да и вообще, какой здравомыслящий человек пустит вампира на порог своего дома? И, что самое страшное, Гизела и сама не была уверена, что однажды действительно не оправдает опасений Уолтера.

Лучше забыть их. Не мешать. Исчезнуть из Англии. И не думать о том, как рушатся позади мосты, связывающие ее с миром живых.

Затем она услышала звук. Совсем тихий, почти неразличимый человеческому уху, и вместе с тем тревожный. Гизела развернулась и бросилась назад, к Эвике, с которой только что попрощалась навсегда.

На мостовой лежала оранжевая корова с отколотой головой, а фургон тарахтел где-то вдали.

Ни следа Эвике.

Вампирша растеряно обвела глазами пустовавшую улицу, пока взгляд ее не уперся в мужчину, который пытался слиться со стеной. Гизела недобро на него посмотрела. Он бросился прочь, но не успел пробежать и десяти метров, как почувствовал на шее, прямо поверх ворота рубахи, железную хватку.

— Где она? И не смей врать.

Мужчина хрипел полузадушенно, но все равно метался из стороны в сторону, пытаясь сбросить вампиршу.

— Стало быть, прав он… с упырями не разлей вода… рыжая бестия.

— А ну отвечай! — пригрозил женский голосок. — Иначе будет хуже. Раз… Два…

— Обойдешься… стану я с тварями лясы точить… Меня уже кусал кто-то из вашего племени, я чуть кровью не истек… Может статься, что и ты, гадина…

— Три! — произнесла Гизела и, без промедления, впилась зубами в его шею.

Человеческая кровь! Так вот какая она…

Внутренний голос настойчиво советовал ей выпить его до конца, до последней капли насладиться волшебным живительным эликсиром. Ничего и похожего она не пробовала за всю свою жизнь. Да что там, до этого мгновения она просто существовала, не зная, чего себя лишает!

И оттого ей стоило больших усилий остановиться. Наследственная память всех вампиров, а в первую очередь ее создательницы, умоляла довести дело до конца, но какую-то часть Гизелы все же контролировал разум. Она практически отбросила от себя мужчину, да так, что тот отлетел от нее на добрую дюжину метров.

— Передай своим, что мы вернемся за Эвике, и тогда я докончу свое дело! — прошипела она, вытирая кровь со рта тыльной стороной ладони, не заботясь о перчатках.

Прижимая к шее ладонь, мужчина отползал в сторону, а Гизела шатающейся походкой добралась до стены, чувствуя, что силы готовы ее покинуть. Ее трясло. Страх за Эвике смешался со странной тоской и пустотой. Вновь и вновь перед ее глазами проносились картины пережитого. И кровь, которая заполонила все. Она растерянно подняла руку на уровень глаз и увидела темные подтеки крови. И все же она его не убила. Была ли это сила или слабость? Слабость признать, кто она есть на самом деле?