Стены из Хрусталя

Оно приближалось стремительно, их первое Рождество вместе. С утра Эвике отправила графу поздравительную телеграмму, на всякий случай дописав после «Искренне Ваши» имена обоих вампирш. Все равно в сочельник конторы закроются. Да и вряд ли Гизела вспомнит про праздник, который уже не имеет к ней никакого отношения. После она пробежалась по магазинам и купила Уолтеру книгу с заманчивым названием «Нечисть Народов Мира.» Увесистый фолиант был переплетен в багряную кожу и роскошно проиллюстрирован. Открыв его наугад, Эвике затаила дыхание. На картинке парила оторванная голова со змееобразными внутренностями, свисавшими прямо с шеи. Под ними чинно восседало одетое в кимоно тело. «Ишь ты, а японцам еще хуже приходится, вон какая у них нежить гадкая,» подумала довольная Эвике, захлопывая книгу.

С этим расчетом она и выбирала подарок. Пусть Уолтер ужаснется на чужеземных вампиров, авось европейские покажутся ему роднее. И тогда он не станет на них охотиться. Хотя бы на Гизелу.

А чего, скажите на милость, от него ожидать, если он вступил в клуб Охотников на Вампиров?

По простоте своей, Эвике ошибалась. В уставе клуба ничего не было сказано про охоту. Скорее уж про милые розыгрыши. Ну там намалевать дегтем кресты на заборе Дарквуд Холла, послать Верховному Вампиру пудинг, начиненный чесноком… Так, по мелочам. Причем в свободное от научных занятий время. Ведь был это даже не клуб, а Британская Ламиеологическая Ассоциация — общество, посвященное изучению нечисти. Теоретическому, по большей части. Возглавлял его доктор Элдритч, профессор лингвистики, в свое время защитивший диссертацию по этимологии слова «вурдалак.» Да и остальные члены общества были под стать. Вместе они строчили статьи, первые строки которых могли заменить колыбельную самому резвому ребенку. Мухи, залетавшие в окно во время заседаний, падали замертво уже в середине зала.

Но нельзя сказать, что от БЛА не было совсем уж никакой пользы. Лет тридцать назад доктор Элдритч заключил с Мастером Лондона один немаловажный договор. Той ночью Марсден расхаживал по кабинету, диктуя доктору письмо, которое он сходу переводил на венгерский. Послание предназначалось графине Эржбете. На прошедшем балу она прошла мимо Марсдена, не поздоровавшись, и теперь обиженный вампир хотел «уесть эту бабу.» Воспользовавшись зависимым положением Мастера, доктор Элдритч подсунул ему договор. Условия были трудновыполнимыми, зато текст так и пестрел выражениями вроде «честь,» «долг,» «благородство.» Мастер не мог устоять и дал свое слово. Точнее, Свое Слово…

По возвращении в Англию, Уолтер начал искать единомышленников. Ламиеологи казались идеальными конфидентами. Уж они-то не уволокут его в смирительный дом, когда речь зайдет о вампирах. Он даже прочел ежегодник БЛА, правда, запивая каждый абзац чашкой крепкого кофе. Как и следовало ожидать, на первом же заседании он едва не сполз под стол, но вовремя проснулся. Так скучно было, что бедный мистер Стивенс решил навсегда завязать с ламиеологией. Но будучи человеком справедливым, дал науке еще один шанс.

И не зря. Уже на следующем заседании его ожидал сюрприз.

Уолтер сразу же заметил новичка. Тому едва перевалило за тридцать, не разглядеть его в седовласой толпе ученых было попросту невозможно. Генри Томпсон, как его отрекомендовал председатель, был одет в серый, слегка помятый костюм, а его галстук был повязан с какой-то нарочитой небрежностью. Светлые волосы топорщились по сторонам, словно он расчесывался пятерней. Зато округлое лицо Генри было гладко выбрито и лоснилось от благодушия.

Первый же доклад, в котором обсуждались семантические нюансы слова «стригой» в румынском языке, вогнал мистера Томпсона в уныние. Впрочем, зевоту он маскировал широкой улыбкой. А во время перерыва подошел к Уолтеру и, подмигнув заговорщически, предложил выйти покурить.

Вырвавшись из когтей науки, они направились в Сент-Джеймс Парк и остановились у пруда. Утки скользили по воде, однако подплывать к мужчинам не спешили. Мистер Томпсон производил впечатление человека, который скорее стряхнет пепел на излишне нахальную птицу, чем кинет ей хлебных крошек.

— Как вам доклад? — невпопад спросил Уолтер.

— Ну и заумь! Развели скучищу, — и Томпсон выдохнул облачко дыма. Курил он старомодную глиняную трубку с длинным чубуком.

— Да, и правда как-то все затянуто, — согласился Уолтер. Он и сам хотел выразиться так же емко, но постеснялся.

— И не говори! Их послушать, так вампиры это метафора вприкуску с синекдохой! Тьфу! Как будто вампиров и вовсе не существует!

— Но они существуют.

Внезапно Генри обернулся к нему. Что за черт! В полутемном зале его глаза казались карими, теперь же, когда мужчины вышли в парк, в глазах мистера Томпсона расцвела зелень. Казалось, они впитывают все краски из окружающей среды.

— Существуют? — Генри недоверчиво приподнял бровь. — А расскажи-ка мне про них.