Стенание

Потом вошел другой стражник – он что-то сказал первому. Нас грубо схватили за руки и повели через вторую, а потом через третью комнату, и в конце концов мы оказались в коридоре, который я узнал: здесь был зал Тайного совета. Мы подошли к двери, и стоящий перед нею охранник сказал:

– Оставьте только горбуна. Молодого велено отвести куда-нибудь, пока не выяснится, нужно ли вообще его допрашивать.

– Ну-ка ты, ты, пошли! – Стражник потянул Николаса за локоть, уводя его прочь.

– Мужайтесь, мастер Шардлейк! – успел крикнуть мне юноша.

Потом оставшийся на посту охранник постучал в дверь, и знакомый резкий голос произнес:

– Заходите.

Меня ввели внутрь. Стражник ушел и закрыл у меня за спиной дверь. В зале сидел лишь один человек: он занял кресло в середине стола рядом с канделябром. Этот человек посмотрел на меня суровыми, глубоко посаженными глазами на плоском лице над раздвоенной бородой. Уильям Пейджет, личный секретарь короля, собственной персоной.

– Мастер Шардлейк, – устало вздохнул он и покачал головой, – сколько хлопот вы мне доставляете именно сейчас, когда и без того полно других дел…

Я посмотрел на него и тихо проговорил:

– Значит, за всем этим стоите вы.

Мой голос звучал сипло и глухо, а лицо у меня еще сильнее распухло от удара локтем.

Уильям Пейджет остался по-прежнему бесстрастным и лишь уточнил:

– За всем – это за чем же именно?

Безрассудно, уже без всякой почтительности, я ответил:

– За убийством тех анабаптистов. За кражей… рукописи. За слежкой, которую установили за мной в последний год, – уж не знаю, с какой целью. Да и не все ли теперь равно…

Я жадно глотнул воздуха, и мой голос прервался, когда у меня перед глазами снова возникла страшная картина: вот истекающего кровью Барака бросают в мусорную кучу.

Королевский секретарь пристально посмотрел на меня. У него был дар сидеть неподвижно, сосредоточенно, как кошка, следящая за своей жертвой.

– За убийством? – переспросил он тоном одновременно предостерегающим и осуждающим. – Те люди были еретиками, а также изменниками, которые с радостью лишили бы жизни меня, или короля, или вас, если уж на то пошло, чтобы продвинуть свои дикие, извращенные идеи. Их смерть была легче, чем они того заслуживали: негодяев следовало сжечь на костре. Впрочем, они были глупы. Когда шпионы, работающие среди радикалов, предупредили меня о гнезде анабаптистов в Лондоне, моему человеку, Кёрди, не составило труда внедриться к ним. Теперь среди заговорщиков оказался мой верный слуга, которого убили, – вот это действительно было убийство. – Пейджет хмуро сдвинул свои густые брови.

– Его закололи в стычке.

– Да. Один из людей Ричарда Рича. – Сэр Уильям презрительно махнул рукой. – Я знаю, Рич охотился за тем, что перед сожжением написала Энн Аскью. Полагаю, сейчас рукопись уже у Джона Бойла. – Впервые он рассмеялся, сверкнув на удивление белоснежными зубами на фоне грубой русой бороды. – Она в любой момент может вернуться в виде книги, чтобы стать кошмаром сэра Ричарда.

– Это вы подкупили слугу Рича, – сказал я.

Пейджет чуть пошевелился, устраиваясь в кресле поудобнее.

– Я слежу за теми, кто служит высоким лицам королевства, и иногда нахожу среди них энергичных людей, которых можно уговорить работать на меня и получать двойной доход. Хотя организовать слежку за вами, Шардлейк, – это была та еще морока, пустая трата талантов Стайса, так я долгое время думал. Там и обнаружить-то ничего не удавалось. До тех пор, пока, – королевский секретарь склонился над столом, нахмурившись, и его тон стал угрожающим, – пока не настал июль. – Он помолчал, а потом проговорил медленно, взвешивая каждое слово: – Вы только что упомянули про некую рукопись. Что вы имели в виду?

Я ничего не ответил. Это было досадной оплошностью с моей стороны, нужно было следить за собой. Я ждал, что Пейджет продолжит расспросы, но он только цинично улыбался.

– «Стенание грешницы», – наконец проговорил он, – сочинение ее величества королевы Екатерины Парр.

Я аж рот разинул от изумления.

– Да, мастер Шардлейк, – продолжал Уильям, – это я сделал так, что рукопись забрали у еретика Грининга, как только Кёрди донес мне, что тот вероломный стражник принес ее в их кружок.

Я на мгновение закрыл глаза, а потом, понимая, что терять уже все равно нечего, сказал:

– Вы похитили ее, несомненно, чтобы использовать в своих целях в борьбе за власть. Вы выжидали, подобно Ричу, какой подует ветер, падет ли королева и удастся ли миссия Бертано, держа «Стенание грешницы» про запас, да? Берегитесь, мастер секретарь, как бы король не узнал, что вы утаивали от него рукопись!

Я говорил опрометчиво, не думая об опасности.

– Вы забываетесь! Следите за речью, когда разговариваете со мной, мастер законник! – рявкнул Пейджет. – Помните, кто перед вами и где вы находитесь.

Я уставился на него, тяжело дыша. Он наклонил голову.