Стелла искушает судьбу

Часть третья КРИВЫЕ ДОРОЖКИ

Стелла не верила в свое счастье, пока не оказалась в плацкартном вагоне поезда, стремительно мчавшегося на юг. С ней рядом разместились Ирина, гример Эльвира Мирзоева и звукооператор Юля. В следующем отсеке ехали Сиротины, Новиков и Романов. Еще дальше — Радкевич, Извекова и Лена Петрова с Клавдией Михайловной.

Несколько омрачало настроение Стеллы то, что в одной сцене ей предстояло сниматься обнаженной, однако, когда Виктория Викторовна объяснила, что ее практически забросают цветами, девушка несколько успокоилась.

Четыре дня назад в гримерной на «Мосфильме», Эля, ворча: «Заморили девчонку! А какая фигура была!» — подстригла и перекрасила Стелле волосы, и та действительно стала типажно напоминать Полину Загурскую. По крайней мере, когда Ирина привела к режиссеру преображенную девушку, он пробормотал что-то невразумительно-одобрительное, а Чекалина махнула рукой:

— Сойдет!

Стелла переживала из-за того, что похудела не на десять, а на девять с небольшим килограммов, и упорно сидела на диете, вызывая возмущение Ирины. «Скоро совсем ноги носить не будут!» — утверждала она, беспокоясь за упрямую девчонку.

Впрочем, у Ирины хватало своих проблем. Она ужасно злилась на себя, что, поддавшись на уговоры Чекалиной и Комовой, поехала в эту командировку, что называется, одна в четырех лицах. То есть «за себя», как ассистент по актерам и актриса, и «за того парня», то бишь за Светлану Ивановну, как временно исполняющая обязанности второго режиссера, и за помрежку — конопатенькая Таня Егорова, насмерть разругавшись со всеми, ушла из группы. Виктория Викторовна резонно объяснила, что брать на работу нового человека из-за пяти съемочных дней неразумно, и все, по выражению Ирины, «посмотрели на библиотекаршу». С тех пор как она вошла в состав съемочной группы, стало модно перекладывать на ее плечи обязанности, которые к ней в общем-то отношения не имели. Видя, что она безропотно переносит свинство вконец разленившейся Комовой, на нее начали покушаться буквально все, даже заместитель директора Алик Житков. Он умудрился отправить Ирину за билетами на поезд! Она утешала себя тем, что скоро этот идиотизм кончится, она уволится до озвучания, и пусть тогда сами разбираются… И терпела. У нее почему-то язык не поворачивался осадить нахалов, откровенно не желавших ничего делать и не скрывавших этого.

Теперь в ее дорожной сумке лежала деревянная хлопушка, и она вновь и вновь корила себя за то, что не смогла отказать Чекалиной. Светлана Ивановна не захотела ехать в сулившую массу хлопот поездку, бредовато ссылаясь на невозможность покинуть любимого кота Бенедикта, чем вызвала неуемную радость Победы Победителевны, которая немедленно заявила, что Ирина Леонидовна несомненно справится… Ира даже не стала заикаться о том, что у нее тоже наличествует кошка, впрочем, соседка Люда никогда не отказывалась позаботиться о Баське, а заявление Светланы Ивановны, что кот в ее отсутствие просто умрет с тоски, произвело на всех неизгладимое впечатление. Комову извели хохмочками о «любимом мужчине» в кошачьей шкуре и о том, что «любовь зла, полюбишь и кота, когда некого больше».

Поезд, стуча колесами на стыках рельсов, мчался на юг, а Ира самоедствовала.

Эля подмигнула Ирине и, наклонившись, начала шарить в сумке, которую не убрала под сиденье. Подозрительно зазвякало стекло, и Эльвира извлекла на свет Божий две бутылки шампанского.

— Понятно, — сказала Ира и встала. — Стелла, голубчик, достань там у нас…

— Успеется! — махнула рукой гримерша и скомандовала: — Народ! Присоединяйсь!!

Юля неопределенно хмыкнула, тем не менее подсела поближе.

Эльвира достала беленькие пластиковые стаканчики, вставленные один в другой, и ловко открыла бутылку, не потеряв ни единой капли драгоценной жидкости.

Как-то очень быстро образовалась компания — подошли Лена Петрова, Сиротины, Романов и Новиков. Мужчин загнали на верхние полки, так как усесться всем на нижних было просто невозможно. Чуть позже появился Радкевич, предусмотрительно сходивший в вагон-ресторан за шампанским. Не влилась в коллектив только Извекова, которая заявила, что у нее и так голова болит, и стеснительная Клавдия Михайловна. Впрочем, об их существовании скоро забыли.

Когда кончилась первая порция горючего, жаждущий народ откомандировал в вагон-ресторан Новикова и Сиротина.

Вдруг ни с того ни с сего Мирзоева забузила:

— Ир! Пошли к Вике! Я ей все скажу! Какого черта она в СВ едет, а нас в плацкартный загнала? Меня и тебя она не имела права…

— Эля, брось! Ведь все равно уже едем.

— Н-ну нет! — заявила Эльвира упрямо, встала и, слегка пошатываясь, направилась по вагону.

Ира пошла за ней. Ее удивила агрессивность Мирзоевой, и она надеялась остановить гримершу, пока та не устроила скандал.

Эля с трудом удерживала равновесие, только теперь Ирина поняла, насколько та пьяна. Вдруг гримерша остановилась и завопила на весь вагон:

— Товарищи пассажиры! Немедленно прекратите раскачивать состав, а то на ногах стоять невозможно!