Стекляный лабиринт

   - Да, Александр Иванович, здравствуйте. Да-да, делаем все, что в наших силах.

   - Надеюсь, это не выйдет за пределы города? - спросил городской глава.

   - Конечно. Даже за стены нашего учреждения.

   - Хорошо, я на вас надеюсь, Михаил Андреевич.

   Положив трубку, Мамонов как бы увидел воочию широкое, скуластое лицо мэра с пигментными пятнами на щеке. Раздражали подполковника глаза Стародымова, будто подернутые болотной ряской. Мамонова даже передернуло от отвращения. Подполковник числился среди друзей первого лица города, но относился к нему без всякого почтения.

   - Старый хрен, боится, что из-под его задницы вытащат кресло на выборах, - пробормотал он.

   Мамонов взглянул на часы и поморщился. Время шло, и сейчас каждая минута была дорога. Он нажал кнопку селектора и сказал в микрофон:

   - Дежурный! Найдите мне капитана Касьянова, и срочно ко мне.

   Титовка была обычной пригородной деревней, давно и безнадежно поглощенной Кривовым. Сюда сейчас на "уазике" направлялись Астафьев и Мазуров. Водитель в этот раз был незнакомый молодой парень. По мнению майора, шоферы в ГОВД менялись слишком часто: как и всему рядовому составу, им платили сущие крохи. А от этих парней порой зависело очень многое. Полгода назад разбился на служебной машине начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков майор Михайлов. Точно такой же вот пацан-шофер не справился с управлением в рядовой ситуации.

   - Тебя как зовут? - спросил Мазуров водителя.

   - Андрей.

   - Давно работаешь?

   - Первый день.

   Астафьев хмыкнул.

   - Да, везет нам, - констатировал он. - Вот что, Андрей, сейчас приедем на Чапаевскую, поставишь машину, где скажу, и будешь смотреть в оба. Если заметишь что-нибудь подозрительное, погудишь.

   - Что значит подозрительное?

   - Подозрительное? Ну, например, убегающего мужика лет пятидесяти, высокого роста, худого, с большим шрамом на левой щеке, ясно?

   - А что он сделал?

   - Что может сделать у нас трижды судимый алкоголик? Запороть ножом своего собутыльника, только и всего.

   Шофер поежился.

   - Да не бойся ты, - Мазуров усмехнулся, - мы с ним сами разберемся, твое дело быть на подхвате.

   Как обычно, оставив машину метрах в ста от нужного места, оперативники двинулись к дому, в котором предположительно находился Вовка Жесткин, по кличке Рваный.

   - Все-таки нужно нам было попросить еще людей, - пробормотал Астафьев, нервно поправляя кобуру под джинсовой курткой и вытирая платком пот со лба. Астафьев обливался потом не столько от жары, сколько от волнения. Он никак не мог привыкнуть к этой части своей профессии, а именно, к задержанию преступников. Вроде не трус - долгие годы занимался мотокроссом, пару лет ходил на популярный в Кривове бокс. Но каждая встреча с преступником являлась для Астафьева тяжким испытанием, и привыкнуть к этому он никак не мог. Каждый раз это был риск, с непрогнозируемыми событиями. Невозможно было предсказать, что ждет впереди. Порой самые отъявленные варнаки сдавались без малейшего сопротивления, а тихие, мирные алиментщики кидались на них очертя голову с первым, попавшим под руку холодным оружием.

   - Ничего, управимся вдвоем, - пробормотал Мазуров. В отличие от своего молодого напарника он выглядел лишь озабоченным.

   - И что будем делать? - замирая от страха, спросил Астафьев.

   - Да черт его знает. На месте сориентируемся.

   Дом пятьдесят два мало чем отличался от соседних строений. Низенький, потемневший от старости. Полутораметровый забор также доживал последние дни, пьяно прогибаясь в разные стороны. Залаяла, надрываясь, собака.

   - Может, попробуем взять его на арапа? - предложил Мазуров.

   - Давай! - решился лейтенант, и по знаку майора оба в секунду перемахнули через забор. Михалыч услышал, как в кармане у него при этом что-то тихо хрустнуло.

   "Опять авторучку сломал! Нет, чтобы положить в папку! Вечно забываю!" - с досадой подумал он.

   Но рассуждать было некогда. Оперативники кинулись к крыльцу. Мазурову удалось избежать встречи с собакой, а вот Юрий сразу же попал под атаку ее острых зубов. С яростью собаки Баскервилей эта небольшая дворняга вцепилась в брюки лейтенанта. С трудом, стряхнув с себя это исчадие ада, Астафьев вслед за майором проскочил в дом.

   Отворив дверь в летнюю кухню, Мазуров увидел рослую, здоровую бабу непонятного возраста в застиранном байковом халате.

   - Вовка где? - неожиданно тихим голосом спросил Мазуров.

   Несколько секунд дама соображала, а потом слабым жестом показала куда-то вперед, и сразу стало ясно, что хозяйка дома абсолютно пьяна. Но майор понял главное - Рваный действительно здесь, в доме, и, шепнув напарнику:

   - Вперед, - он первым ворвался в зал.

   На ходу он выдернул из кобуры пистолет, но пускать его в ход не пришлось. Жесткин, он же Рваный, спал мертвецким сном. Он лежал в одних трусах на тахте, лицом вниз, свесив руку до полу. Остатки трапезы на столе и три пустые бутылки на полу в полной мере объясняли причину столь глубокой нирваны. Мазуров осторожно приблизился к "телу", зашел с другой стороны, посмотрел в лицо спящего, и, удовлетворенно, кивнул. Основная примета - багровый шрам поперек щеки - была на месте.