Стечение обстоятельств

Такой своеобразный подход к комплектованию отдела позволил Гордееву начать учиться, как он выражался, «жить в условиях правового государства», то есть искать преступников и добывать доказательства без применения старых испытанных методов, к коим относились и физическое воздействие, и содержание в камере, чье устрашающее воздействие хорошо известно, и многое другое. Без применения таких методов работать стало невероятно трудно, но зато ребята Гордеева прекрасно ладили со следователями и прокурорами, которым не к чему было придраться. Гордеев знал, что в глазах многих он смешон, что его усилия вызывают у людей лишь раздражение и недоумение. Он понимал, что сегодня он — рыжий на манеже, которого не трогают только потому, что он, непонятно каким образом, обеспечивает хорошие результаты и раскрывает преступления. Такое отношение было оскорбительным, Колобок нередко переживал минуты глубочайшего унижения и отчаяния. Но он был уверен, что наступит завтра, и его идеи себя оправдают. И пусть это завтра состоится через три года, через пять лет, пусть даже через десять, но его ребята, его сотрудники, которых он любовно и тщательно отбирал, будут уметь работать и не потеряют лицо в таких условиях, когда за каждым фигурантом по пятам будет ходить адвокат. Только бы они выдержали, только бы не разбежались, как предрекал Дорман. Еще год-два — и он сможет оставить отдел на своего зама, есть еще две кандидатуры, кто смог бы его заменить. Лишь бы у них хватило терпения переждать нынешний голодный период отчаяния и безнадежности. Им бы еще чуть-чуть подучиться…

* * *

Эта неделя была мучительной и для Юры Короткова, безуспешно старавшегося привести свои эмоции в соответствие с реальной жизнью. Пока получалось плохо. Десятое июля надвигалось с каждым днем все быстрее, а пожар, бушевавший в его душе, погасить никак не удавалось. Юра по уши увяз в своей влюбленности и ничего не мог с этим поделать. Надо заметить, что Людмила Семенова была далеко не первым увлечением Короткова за все годы его супружеской жизни, но раньше все как-то обходилось без тумана в голове и смещения акцентов. Из кинофильмов и книг он вынес твердое убеждение, что нельзя путать любовь с наваждением, что наваждение рано или поздно проходит, надо только набраться терпения и постараться не наделать глупостей в этот период. Однако на практике бороться с таким наваждением оказалось вовсе не просто. И надо же было этому случиться как раз тогда, когда они работали на таком сложном деле! У Юры все валилось из рук.

Если бы сама Людмила вела себя как-нибудь иначе — провоцировала бы ссоры или хотя бы размолвки, демонстрировала недовольство ну хоть чем-нибудь! Но нет. Она была именно такой женщиной, о какой втайне мечтает каждый сыщик.

— Я не всегда была такой, — говорила она Короткову. — Пока работала следователем, нахлебалась от мужа всякого. Потом поняла, что состояние в браке с работником милиции — это профессия, которой далеко не каждый может овладеть. Ваша работа грязная, да-да, грязная, она вся построена на обмане, недоверии, хитрости, компромиссах. Иначе и быть не может, кто же ходит на преступников с поднятым забралом. Но и жены вам нужны особые, такие, которые помогали бы вам не ложиться в постель во всей этой грязи.

После решающего разговора Насти с Павловым в ресторане объединенными силами Гордеева и Захарова велось постоянное наблюдение как за квартирой, где пребывала Лебедева-Настя, так и за главным экспертом. Настя добросовестно звонила каждый день в министерство и голосом Ларисы вежливо осведомлялась, не надумал ли Александр Евгеньевич согласиться на ее предложение. Павлов пока не надумал, но тем не менее как-то вечером встретился со смуглым невысоким человеком в очках. Когда перед Коротковым положили фотографию, запечатлевшую момент их встречи, Юра вспомнил, что видел его на похоронах Филатовой. Установить незнакомца в очках было несложно, он ни от кого не прятался и личность свою не скрывал.