Статус: все сложно

Улыбаюсь. Мне становится немного смешно.

– Ты чего? – Никита не понимает, что происходит.

– Ничего особенного.

По привычке вынимаю телефон из клатча. Это не остается незамеченным от Никиты. Я заслуживаю язвительную улыбку. Мы оба помним, кто написал мне последним.

На экране пропущенный от Глеба. Руки потряхивает, мандраж разносится по всему телу. Движения скованные, а дыхание такое же рваное как и мои движения в сегодняшнем танце. Все пространство порвано на отрезки, а душа – в клочья.

Он звонил мне. Первым. А я крутила задницей, что так ему понравилась.

Никита видит перемены во мне, но никак не комментирует. Он видит ту грань, за которую я никому не позволяю переступить.

– Все в порядке?

– Да.

Он протягивает мне бокал, который успели уже заменить на новый. По запотевшему стеклу стекают маленькие капли. Завороженно наблюдаю.

– За твой развод, – слышу я голос Никиты.

Я чокаюсь нехотя и делаю маленький глоток, который сразу же вызывает приступ тошноты. Вкус приторный, а на языке горечь алкоголя.

Домой приезжаю рано. Оставляю Соню с Зойкой в клубе, а сама позорно сливаюсь, ссылаясь на плохое самочувствие. На сегодня мое веселье закончилось, так толком и не начавшись.

В кровати долго ворочаюсь. Меня отвлекают тени на стенах. Они похожи на отрезки. Раньше наблюдала за ними, и это успокаивало. Начиналось все с маленькой точки, потом увеличивалось до предельных значений и исчезало.

А сейчас это занятие кажется мне бессмысленным. Ведь сон так и не идет.

Беру в руки телефон. Для звонка очень поздно. Кто знает, чем Навицкий занимается в это время. Решаю оставить голосовое. Это уже не текстовое сообщение, но и не звонок. Что-то среднее.

“Навицкий, – делаю паузу, – напоминаю, что завтра мы встречаемся у ЗАГСа, – шумно сглатываю слюну, – будь хорошим мужем и не опаздывай. Целую”

И отправляю.

Глава 8

Глеб.

Проснулся с разбитой головой. Трещит, раскалывается, будто вчера долго тусил, выпил несколько литров водяры и уснул на полу. В висках стучат барабаны, а солнечный свет режет глаза. Противное состояние.

Последнее, что я помню, ее сообщение. Голос такой радостный, веселый. Только отчего-то уверен, что ей было невесело. Много вопросов накопилось к Апраксиной, которые я до сих пор даже не могу озвучить себе вслух. Где она была? Почему так поздно ответила? И почему вообще не взяла трубку? Я ведь просто хотел… что ты хотел Навицкий?

Одни вопросы к ней. Хочется посадить эту девчонку и выпытать из нее все ответы. Перевернуть уже эту страницу. Слишком все затянулось. Какая-то перманентная пауза.

– Ты уже проснулся? – Рита входит практически бесшумно, наверное, думала, что я еще могу спать.

– Угу, – каждый звук приносит боль. Все тело ломит и скручивает.

– Соня ты, – она опускается ко мне и ложится рядом. Льнет. От нее пахнет утренним кофе и ее цветочными духами. С тех пор, как я признался ей, что они мне нравятся, она не меняет аромат. – Я завтрак приготовила, – пальцами вырисовывает узоры у меня на груди. Доходит до ключицы и ведет вверх, очерчивая профиль. Улыбается, слышу тихий и глубокий смешок. Мой взгляд направлен в потолок, а сам я нахмуренный. Никак не реагирую на ее заигрывания. А то, что это они, можно и не сомневаться. Выучил все ее секреты и приемчики. Ничего не осталось тайного.

– Рит…

– Ты грустный, – попытки соблазнения не прекращает. Она думает, что так провоцирует меня. Сейчас начнет медленно снимать ночную сорочку, целовать. Потом я услышу ее смех, затем частые вздохи, если коснусь ее. Каждое ее движение знакомо.

– Голова трещит.

– Я таблетку принесу, – она соскакивает с кровати и уходит на кухню. Через пару минут приносит мне спасительную таблетку и стакан воды. Выпиваю, жадно схватив губами белую таблетку с ее рук. Выглядело бы очень романтично, интимно.

– Вчера поздно лег? – не прекращает она свои расспросы. Начинает доставать. Раньше бы взорвался, когда лезут не на свою территорию. Теперь просто отмалчиваюсь. Главное представить, что ты как стена, от которой отлетают мячики. Они – ненужные слова.

– Угу.

– А что делал?

– Ничего необычного, – мог бы отшутиться, но настроение не то.

– У тебя все хорошо?

Нет, бл*ть, не все. Но как такое скажешь?

– Какие планы на сегодня?

– В ЗАГС надо ехать, – снова вспоминаю ее голосовое сообщение. Додумалась ведь. Не просто текст скинуть или локацию. Но и на звонок не решилась. Маленькая трусиха. Хотя, о чем это я. Уж Апраксина трусихой никогда не была. Скорее осторожной.

Что-то звонко падает. И голова разбивается вдребезги.

– ЗАГС? – голос дрожит, – это значит…

– Мы с Апраксиной разводимся. На днях встретились, и она предложила развестись. Я согласился, – выдаю сжатую информацию. То, что между нами с Милой, ее не касается.

– Наконец-то, – говорит тихо, себе под нос. Но вполне осознает, что я это слышу. И мне не нравится. Совсем. Ни ее мысли, ни моя реакция на это.