Статус: в поиске

Она с каким-то глухим, почти бесчувственным смирением смотрела на то, как Барби обнимает ее мужа — а впрочем, нет, совсем не ее. Этот брак не был настоящим ни на бумаге, ни на словах. Смотрела, как Макс отвечает на поцелуй, хотя до последнего ожидала, что все будет иначе. Что все не так, как то видели ее собственные глаза. А потом он повернулся и заметил ее. И при виде этого, уже такого знакомого и родного лица, охватившее ее чувство потери стало настолько невыносимым, что остался только один инстинкт — бежать. Бежать из этого дома, от этого мужчины и собственной боли, что сжимала горло стальными тисками, не давая нормально дышать.

Только оказавшись внутри спасительного пространства автомобиля, она сумела сделать первый ровный вдох. И понять, кто именно подобрал ее на дороге, где десятки машин равнодушно проносились мимо по своим делам, в то время как у Мэдди пошла под откос вся жизнь.

— Ты у меня телефон забыла, — сказала спокойно Ольга, и от ее будничного тона, так невязавшегося со всем произошедшим, Мэдди испытала желание разрыдаться.

— Я как раз к тебе ехала обратно, чтобы его вернуть, а тут ты сама неожиданно нарисовалась.

Мэдди молчала, просто не находя сил на то, чтобы выдавить из себя какой-либо членораздельный звук. Лишь хватала воздух жадными, рваными вдохами, пытаясь успокоиться. Пытаясь не показать слабости даже перед женщиной, которая была с ней добра. Хотя все было очевидно по одному лишь ее лицу.

— Не буду спрашивать, что случилось — и так понятно, что ничего хорошего, — продолжала говорить Ольга, ничуть не смутившись молчанием Мэдди. — По-моему, сейчас гораздо более важным является вопрос, куда тебя отвезти.

Куда ее отвезти? Мэдди и сама этого не знала. Если бы Ольга, которая подвозила ее домой после салона красоты, не вернулась назад из-за забытого телефона — Мэдди даже не у кого было бы попросить помощи. И не только потому, что она не могла позвонить, а потому, что звонить ей было попросту некому. Единственный человек, у кого она решилась бы искать поддержки, находился в США и являлся братом того, кого Мэдди больше никогда не хотела видеть. И не было сомнений в том, во всей этой ситуации Марк Беккер встал бы вовсе не на ее сторону.

Ольгу же Мэдди знала недостаточно долго, чтобы навязывать ей свои проблемы. Хотя та, судя по всему, была совсем не против этого.

— К себе домой я тебя отвезти не могу — там Макс будет искать в первую очередь, — рассуждала, тем временем, Ольга. — Остаётся отель. А, нет, погоди! У нас есть дача за городом. Это, правда, рискованно, так как Дима может догадаться, но все же какое-никакое пристанище хотя бы ненадолго.

— У меня нет денег, — наконец сумела выдавить из себя Мэдди.

Это была правда. Ещё убегая из дома она выбросила свою сумочку, в которой находилась чертова Максова кредитка. Потому что ей ни черта было от него больше не нужно. То, чего она хотела от этого человека, невозможно было купить ни за какие деньги. Равно как и добиться иными способами. Просто потому что она, Мэдди, по-видимому не заслуживала ничьей любви.

Наверное, такова ее карма от рождения. Ведь даже собственная мать избавилась от нее и, судя по всему, ничуть об этом не жалела. А ведь Мэдди простила бы ее, если бы та вернулась. И поняла бы все, даже если бы мама сказала, что у нее просто нет денег на содержание ребёнка, но она будет к ней приходить. Мэдди простила бы все на свете только за то, чтобы чувствовать себя нужной.

Но правда была в том, что никому она была не нужна. Ни ребенком, готовым на все ради того, чтобы ее любили, ни теперь, когда уже была взрослой женщиной, так и не нашедшей ни в ком ответного тепла.

— Ты что, думаешь, я возьму у тебя деньги за ночёвку? — донесся до Мэдди вопрос Ольги и в голосе ее явственно слышалось возмущение.

— Я не могу… и не хочу ввязывать тебя во все это, — ответила Маделин.

— Я уже сама ввязалась, самолично и с охотой, так что кончай говорить ерунду, иначе я сильно обижусь, — заявила Ольга тоном, не терпящим возражений. — Лучше скажи мне вот что… то, что у вас произошло… дело поправимое?

— Нет.

— Значит, хочешь вернуться в Америку?

Хотела ли Мэдди вернуться в Америку? Тоже нет.

Осознание этого было удивительно даже для нее самой и вместе с тем — закономерно. Потому что Мэдди поняла вдруг, что жестоко ошибалась, думая, что никому не нужна. Потому что был на свете один маленький человечек, который ждал ее и верил ей. И предать это доверие, поддавшись эгоистичной слабости сбежать обратно на Родину, Мэдди не могла.

Она вернулась в тот детский дом на следующий же день после первого визита. Накупила кучу сладостей, которой хватило бы на целую армию и поехала к Диане — так звали ту девочку, что потянулась к Мэдди и, похоже, раз и навсегда захватила ее сердце в свои маленькие ручки.

Маделин отдавала себе отчёт в том, что, вероятно, видела в этом ребенке саму себя. И себя же в ней жалела. И отчаянно хотела исправить судьбу этой девочки, раз уж собственную так и не смогла.