Статус-Кво

— Сюка!.. — Лисовской сдавленно хрюкнул от неожиданности, подавился пастой и закашлялся, заплевав экран смартфона, в который до этого пялился.

Про садовника я добавить не успела, едва не поседев от его страшного взгляда. Просто страшного.

Быстро-быстро скользя бочком вдоль стены на выход я взглядом искренне умоляла его не делать всего того, что было написано у него на лбу.

— Это что за нахуй сейчас был? — через пару минут заявился он в спальню, сурово глядя на меня.

— Какой? — фальшиво бодро спросила я, наивно пытаясь проскочить мимо него в проем двери.

Естественно, не прокатило. Наказание последовало. Опять это гребанное «проси-о-я-не-расслышал». Три раза. На четвертый я сделала вид, что сейчас разрыдаюсь, Лисовский взбледнул и прекратил измываться.

Когда до него дошло, что это я схитрила, начал рыкать, что обидело.

— Да я вообще симулировала! — злобно выдохнула я, отстраняя его руку и поднимаясь с постели, чтобы направиться в душ.

— Ага-ага, я тоже. — Оскалился Лисовский, потянувшись и шарахнув гипсом мне по заднице.

— Да конечно! — разозлено выдала я, развернулась и обличительно тыкая пальцем себе на живот с неоспоримым доказательством того, что кончил он по настоящему, осведомилась, — а это тогда что?

— Это майонез. Ты там в оргазме билась и не заметила подмены. Постоянно так тебя наебываю.

— Сюка! — вроде и обидно, а вроде и смешно. Больше смешно конечно, ибо ржал Лисовский весьма заразительно.

Когда вышла из душа, застегивая бюстгальтер, раздался телефонный звонок моего мобильного. Такая мелодия у меня стояла только на папу. Я, всхрапнув, помчалась к клатчу, откуда так и не достала телефон, когда мы приехали ко мне. По закону подлости пальцы нашли его не сразу, я вывалила все содержимое на постель и ответила. Папа хотел сейчас ко мне заехать, я соврала, что помогаю с переездом подруге, напряженно глядя в непроницаемое лицо Лисовского, полулежащего на постели, заложив руки за голову и иронично приподнявшего бровь. Почувствовала, именно почувствовала, что ему неприятно, что его это задело, но внешне он ничем этого не выдал, заставив меня скривиться от болезненного укола совести. Но и по другому я тупо не могла.

Когда я отключила звонок и присела на край постели, не зная, как и с чего начать разговор, Лисовский уже заинтересованно вертел в пальцах визитку той девушки на Панамере. Его взгляд остановился на смазанных, но читаемых цифрах телефонного номера. Выражение его чуть прищуренных глаз мне не понравилось. Как и то, что он взял свой мобильный, поковырялся в телефонной книге и я, подавшись вперед, увидела на экране этот самый номер, с именем абонента «Ольга, Ажур». Он, усмехнувшись, поднял на меня взгляд:

— Откуда?

Вкратце обрисовала аварию. Лисовской почему-то тихо рассмеялся и просительно поднял руку, предвещая мои попытки его расспросить и кому-то послав вызов.

— Привет, Сан Михалыч, как жизнь?.. Угум, да коне-е-ечно. — Негромко рассмеялся, — охотно верится. Тебя с прослушки, что ли, не сняли еще?.. А чего ноешь тогда? Да бог с тобой, нормально все. Ты в курсе, что сын у тебя болеет? Ольга его в больницу везла, вся на нервах была и в мою девушку врезалась, они познакомились, быстро ситуацию разрулили, сейчас только узнал… — Переводит на меня взгляд и явно дублирует заданный по телефону вопрос, — когда это было?

— Вчера.

— Говорит вчера. Приедешь?.. Буду рад увидеться. Не за что, если что, набирай.

— Это чего такое было? — настороженно поинтересовалась я, забирая у него визитку и задумчиво рассматривая номер телефона.

— Сложные отношения. Он ее любя опрокинул, она ему фак показала и ушла. Он ей мир под ноги, она не прощает. Вот и живут на два города, дебилы, блять, ребенка только калечат своими амбициями. — Я невольно прикусила губу, Лисовский мгновенно перекинул через мое колено свою ногу. — Видишь, она ему про сына ничего не сказала, гордая же, сама же. Он сейчас сорвется, приедет, все по высшему разряду организует, опять фак получит, опять домогаться будет, дескать батя же. Снова разосрутся в пух и прах и он к себе свалит. Идиоты они короче. Все письками в принципиальности меряются, нахуй детей было заводить, если между собой разобраться не могут, непонятно. — Потянулся, толкнул меня на постель и навис сверху. — Поняла идею? Забеременеешь — хуй ты меня когда-нибудь выгонишь, что бы там у нас не произошло. Наши проблемы это только наши, дети из-за этого страдать не должны. Я пристрелюсь, если из-за нас… твоя история повторится.

— Да я… как бы… Как бы я сама до этого дошла, Ром. Процесс то видела, про итоги вон тебе в Гонконге в жилетку плакалась и… — Нервно выдохнула, он чуть спустился вниз, и положил подбородок мне на живот, успокаивающе глядя в глаза. — И чего вот они, постоянно так, да?