Status in statu (Государство в государстве) (СИ)

Разговоры и дискуссии на разные темы в больничной палате продолжались с прежней остротой и критической направленностью, поэтому Гере пришлось по-дружески предупредить Ваню, что за крамольные высказывания можно и пострадать. А если здесь засветиться, то могут выписать и отправить обратно в лагерь. Ване, естественно, не очень-то хотелось возвращаться к хорошо знакомому гадью, и они временно закрыли свой дискуссионный клуб, сменили вывеску, выхолостили тематику и, под видом развлекательного клуба продолжали собираться и дружески беседовать о разном.

Ваня начал интенсивное лечение, но бывалые, поднаторевшие в хитросплетениях местной жизни зеки предостерегли от этого.

– Здесь, – убеждал его Немец, – все стараются делать вид и не лечиться. Потому что по выздоровлению тебя отправят назад в режимные лагеря, а кому охота орать гимн, маршировать и стоять целый день надроченным. Вот все и стараются затянуть лечение. Так что думай, что здесь выгоднее.

Но Ваня всё равно лечился, потому что считал, что здоровье главнее всего и, запустив его, можно и вообще отсюда не вылезть. Примеров тому было множество. Каждый месяц в больнице от 5 до 10 человек умирало от туберкулёза, ВИЧ-инфекции и по другим причинам. Управе даже и рук прикладывать не надо было: зеки и так, сами по себе, умирали.

Но администрация больницы думала об этом по-другому и буквально вкладывала душу в выздоровление и исправление каждого осужденного. Нельзя же перед Господом предстать неисправленным и больным. Но в основном всё было на должном уровне, и если что-то и происходило в больнице, то всё было в рамках предела. Зеки приезжали, болели, лечились, отдыхали. Ну а врачи, со своей стороны, делали всё возможное, чтобы помочь им. Но у многих были претензии к лечению. Ваня утешал и успокаивал их.

– Вас тут лечат бесплатно, а там, на свободе, никому это не надо, хоть как-то, но кормят. Так благодари и радуйся. Тем более, в стране – кризис, всем приходится ужиматься.

Конечно, в больнице было много излишних режимных мероприятий, но ведь и зека тоже в рамках надо держать. Если они не будут бояться, то сразу начнут что-нибудь мутить. Такова уж их натура.

По рассказам старых омских каторжников, ещё буквально два года назад на территорию тубов из-за забора сыпались перекиды с телефонами, спиртом и наркотиками. Режима не было никакого, все блатовали, играли в карты, курили… ну и всё прочее.

В отделениях господствовали бардак и срам, почти никто не лечился, зато кайфовали все…

Ну, а потом поменяли руководство, и началась безжалостная борьба со всей этой безобразной вакханалией… И через полгода всё наладилось.

Разумеется, Ваня не был горячим сторонником строжайшего лагерного режима, но, с другой стороны, если в тюрьме не соблюдаются режимные требования, балом править начинает безобразие, все блатуют и орут А.У.Е. (Арестантский уклад жизни). В таких весёлых условиях нормально вылечиться почти невозможно. А если ещё и между зеками напряжённая обстановка – это дополнительный нервоз. Больной постоянно на взводе и уже мало думает о лечебных процедурах.

Поэтому-то здоровая, спокойная режимная обстановка нравилась Ване и его друзьям, мечтающим не о напыщенных понтах, а о восстановлении запущенного здоровья.

По сравнению с 7-кой и 2-кой больница была сущим раем, поэтому Ваня так уважал и ценил это место. Два раза в неделю можно было звонить домой. Ваня сразу наладил связь со своими родственниками (Когда он был на 7-ке, он не хотел общаться даже и с родными. Там всё время пытались вытравить из человека человеческие чувства). А родные и жена с нетерпением ждали его звонков. Они всей душой переживали за него и делали всё возможное для облегчения его лагерной участи (Всё-таки сколько горя и страданий приносим мы, хронические уголовнички, своим родным и близким!).

Но есть ещё и женщины, жертвенно приносящие свои жизни на алтарь разделённой любви!

Ваня иногда мысленно представлял себе, как его супруга с сумками, которые тяжелее её самой, спешит на свидание к своему любимому, уехавшему за тридевять земель… Обычному, затрапезному человеку практически невозможно понять такое героическое подвижничество…

Вследствие постоянной духовной практики герой наш был мистически настроенным человеком, и на все жизненные ситуации смотрел не обычным, обывательским, а своим, особым взглядом. Он боготворил небесную силу, выдернувшую его из лап смерти и продолжающую являть ему свои таинственные и многозначительные знаки. Он вновь встретился и воссоединился с Карлосом Кастанедой и со своим другом Герой. Хитроумные обстоятельства дали ему передышку, и он использовал это время, погрузившись в изучение художественной и духовной литературы. В ней он пытался найти ответы на волнующие его вопросы и через её посредство общался с невидимым миром. Полгода, проведённые им на больнице, пролетели незаметно. Он подлечился и готов был ринуться даже и в пекло. Но сердобольные врачи отправили его на дальнейшее лечение не в пекло, а в ИК-10.