Статус человека

- Послушайте, - сказал Родион и положил ему руку на плечо. Человек не отреагировал никак - очевидно, он продолжал бы разбивать ящик и с чужой рукой на плече, - но Родион мягко сжал плечо и повернул его к себе лицом. Тот сразу же обмяк и не сопротивлялся, а только протягивал руки с молотком в сторону ящика и продолжал смотреть в ту же сторону. Как кот протягивает лапы и смотрит на нагретую, теплую подушку, когда его берешь с нее к себе на колени.

Родион встряхнул его и посмотрел в глаза. Взгляд человека был тусклым и отсутствующим.

- Послушайте, - Родион забеспокоился, - что с вами? Человек вдруг затрясся, зафыркал и, булькая, пуская пузыри, сказал:

- Х-гоу! - Мотнул головой, напыжился и добавил: - Г-гоу!

Родион невольно отшатнулся. Человек повел головой, скользнул по нему взглядом как по пустому месту, повернулся и снова принялся разбивать ящик.

Что ушат холодной воды. Сумасшедший где-то в пятистах парсеках от Земли заводит ферму и живет себе припеваючи, в свое удовольствие... Родион оглянулся на корову. Она уже оправилась от испуга и щипала траву. Хвост ее висел неподвижно, как веревка. Впрочем, от кого ей здесь отмахиваться? Сзади, за спиной, хозяин по-прежнему стучал молотком, отбивал шершавые неоструганные дощечки, извлекал из них гвозди и складывал - дощечки аккуратной стопкой, а гвозди в карман брюк. Когда молоток попадал по гвоздю, щелкала короткая искра, но человек не обращал на нее внимания.

Родион вздохнул и открыл дверь в хижину. В хижине было темно, и только сквозь щели в лишь бы как сбитой крыше, пробивались узкие, дрожащие пылью лучи света. Остро пахло запущенным, давно не чищенным хлевом. Посередине хижины на корточках у огромного старинного куба синтезатора сидела беременная, с большим животом, женщина. Она была такая же худая, как и мужчина, и - нет, не смуглая, нет - какая-то серокожая и в таких же отрепьях. К Родиону она не обернулась, а продолжала выщелкивать программу, быстро бегая пальцами по клавиатуре синтезатора.

- My God! - вдруг прохрипело из угла у двери. Родион резко обернулся. В углу, на грубо сколоченном деревянном кресле сидел лохматый седой старик. Руки, сухие, тонкие, лежали на подлокотниках-подпорках, тело было высохшим и дряблым - от него веяло давно забытой болью и мертвой плотью. Жили только дрожащая складками индюшиная шея и большие, почти светящиеся, глаза. Старик завороженно смотрел на Родиона и глотал слюну.

"Паралич, - понял Родион. - Давний, старый. Запущенный. И мне, моему личному комплексу регенерации, не поддастся..."

- I'm blessed, - просипел старик и, раздирая горло, закончил: - if you are not earthmen!'

Родион отрицательно покачал головой.

- Я не понимаю, - сказал он и смутился. (А планету, планету-то назвал "The End"! Тоже мне, англоман!)

Старик плакал. Крупные слезы стекали по морщинистым щекам на дрожащий рот.

- My God... My God... Can i hope, what...

Он внезапно затих, только всхлипывал и, моргая, смотрел на Родиона.

- Прошу прощея. Вы не кумуете по-аглицки... - спохватился он. - Та чо та я? Топа сюда, ближте, и опушайтесь.

Родион непроизвольно шагнул вперед. Старолинг... Дед, а дед, а ты, наверное, старый, очень старый, древний, можно сказать, старик.

- Ах да, не на чо... - лепетал старик. Он пошарил глазами по хижине. Вон-вон у том кугу еща ящик. Вы его подважте и опушайтесь.

Родион выволок ящик из угла, перенес поближе к старику и сел. Совершенно ошарашенный.

- Вы уж прощея мя, - сказал старик, - но я не можече... Он смотрел на Родиона как на заморскую зверушку, большими, со светящимися белками глазами и вдруг, чуть ли не скуля, спросил: - Како там на Земле? Вы давно оттоле? Родион помялся, не зная, что сказать.

- На Земле все нормально. По крайней мере, так было сегодня утром.

- Сегод..? - оборвал его старик и поперхнулся. Глаза его разгорелись. И потухли. - Cod forbid... - забормотал он. - Again... Let me go for goodness' sake!

Он страдальчески закачал головой, захныкал.

- Когда та уже прекращется, когда вы престанете трзать мя? Чем дале, тем скверна... Шарнуть бы в тя чо-нибудь... - тоскливо-тоскливо протянул он и вдруг заорал: - Сковыряй-ся прочь, мержоча тварь! Уже и днем явитесь!

Родион посмотрел в яростные глаза старика, напрягся, подстроился.

- Спокойно. Успокойся. Я - самый нормальный человек. С Земли. Не галлюцинация, не фантом... Человек, - мягко внушил он.

Старик сник, обмяк. Прикрыл глаза.

- Кой час год? - тихо спросил он. Родион сказал.

- Хм... - старик пожевал губами. - Двести годов... Двести... Ейща сумняща, млада члек, тебе тода ще в папухах не было.

"В папухах..." - ошалело подумал Родион и тут вроде бы понял. К чему здесь эта хижина, этот старик, дряхлый, древний, со своим древнелингским диалектом... И все-все остальное... Двести лет назад - ревущие сопла, фотонные громады, релятивизм, архаика...

Какая звездная экспедиция не вернулась из этого сектора? Какая?! Сейчас бы третий том Каталога...