Статист

Гость не возражал. Выпив свою порцию водки, он закусил её бутербродом и первым полез в воду. Гурген последовал за ним. С громким воплем плюхнув с разбегу своё жирное тело в бассейн и подняв столб брызг, он резво заработал руками и ногами, стараясь перегнать плывущего брасом Анзора. Тот прибавил ходу и до бортика доплыл первым, но на обратном пути заметно отстал от хозяина, то ли от усталости, толи ли из вежливости. Оба сильно запыхались, тяжело дышали, но были довольны собой.

— По тебе незаметно, брат, что ты стареешь, — сделал комплимент другу Анзор. — Зеркала врут, не верь им.

— Да ты тоже, брат, в отличной форме! — весело воскликнул Гурген. — Мы с тобой дадим ещё фору молодым. Сегодня все лучшие солистки моего заведения испытают на себе всю силу и мощь двух могучих жеребцов!

— Надеюсь, ты влил свежую кровь в своё заведение? Хочется чего-нибудь новенького.

— Свежачка захотелось? — Гурген хитро улыбнулся, подмигнул и загадочно произнёс: — Есть у меня одна новая кобылка. Ещё необъезженная. Хотел сам это сделать, но для дорогого гостя ничего не жалко.

— Красивая?

— А ты видел у меня некрасивых? Слава богу, в мой клуб не жена подбирает контингент. — Хозяин рассмеялся своей шутке, и гость охотно поддержал его икающим хохотом. — В этом деле я не доверяю никому. И хватит вопросов. Скоро сам увидишь. Вылезай из воды, жахнем ещё по пятьдесят капель для согрева.

Выпив водки и закусив бутербродами, они понежились в тени полупрозрачного навеса и даже успели вздремнуть перед приятной поездкой в бордель, гордо именуемый клубом. Затем, приняв душ и сменив халаты на приличные костюмы, друзья отправились за новой порцией удовольствия.

Кортеж Гургена подъехал к клубу, когда стрелка на его дорогих часах показывала 17:00. Он любил точность. Если сказал управляющему, что будет в пять вечера, значит, к этому времени всё должно быть приготовлено к его приезду. Управляющий своё дело знал. На площадке перед зданием не было ни одной машины и ни одного случайного прохожего, будто ожидался приезд высокопоставленного государственного чиновника.

— Тебя тут, как президента, встречают, — с искренним уважением отметил Анзор, глядя на вышколенных охранников, одетых в одинаковые костюмы и выстроившихся перед входом в заведение двумя ровными шеренгами. — Даже почётный караул имеется. Оркестра только не хватает.

На что польщённый хозяин самодовольно усмехнулся и с гордостью ответил:

— Люблю во всём порядок, дорогой друг. Я плачу своим людям приличные деньги — пусть отрабатывают. Их благополучие напрямую зависит от моей безопасности. Без меня им снова придётся заниматься рэкетом, грабежами и разбоем. А на дворе давно уже не девяностые. Этим молодым парням не хочется менять приличный костюм на тюремную робу или деревянный макинтош.

— Это так, брат, — согласился Анзор. — По своим людям знаю, как сложно стало найти человека для выполнения деликатных поручений. Привыкли к комфортной жизни, понимаешь.

— Ну, у меня, слава богу, проблем пока нет, — уверенно заявил Гурген.

В это время телохранитель открыл дверь машины, и друзей встретил согнувшийся в почтительной позе немолодой, абсолютно лысый мужчина в безупречном строгом костюме и серьгой в левом ухе.

— Рад приветствовать вас, дорогой Григорий Осипович!

— Это мой управляющий, Пётр Петрович, ты должен его помнить, — пояснил Гурген, увидев немой вопрос своего друга. — Он немного сменил свой имидж — сбрил всё, что только можно было, и проколол ухо. А так это всё тот же весёлый бородач Пётр Петрович, который развлекал нас в прошлом году.

— Точно так, — осклабился управляющий, — он самый.

— Не подведёшь, Петюня? — весело спросил хозяин.

— Всё будет в лучшем виде, Григорий Осипович. Добро пожаловать в ваш клуб.

— Ну, раз так, тогда выходим.

Гурген первым вылез из машины и подождал, когда за ним последует его гость. Обняв одной рукой Анзора, он сказал:

— Нас ждут прекрасные гурии, брат, и этот далеко не святой Пётр проводит нас в рай.

Первым упал телохранитель, открывавший дверь бронированной машины. Затем вдруг обмяк и рухнул Анзор, пуская изо рта кровавые пузыри. За ним пришла очередь ещё двоих телохранителей, остальные охранники бросились врассыпную, прячась кто за автомобили, кто за крыльцо, а самые шустрые успели заскочить внутрь здания, прежде чем невидимые стрелки скосили ещё пару человек. Вокруг Гургена внезапно образовалась пустота. Он почувствовал себя беззащитным, жалким и преданным. Ужас сковал его тело. Казалось, сделай он одно резкое движение в сторону своего броневика, нырни на заднее сидение — и жизнь спасена. Но страх победил инстинкт самосохранения. Дико озираясь по сторонам, он пытался увидеть, откуда придёт смерть или спасение. Но надежда на спасение быстро растаяла, когда взгляд его выхватил ужасающую картину побоища и стало понятно, что каждый из его оставшихся в живых людей в данную секунду думает только о себе. Почувствовав невыносимую душевную боль и обиду, Гурген истошно заорал:

— Сволочи! Падаль! За что я вам плачу? Армия трусов и бездельников! Дармоеды!