Статья Пятая (ЛП)

Остаток дня Далила не заговаривала со мной. Когда дневная смена подошла к концу, она поручила мне сложить полотенца в кладовой, даже не потрудившись скрыть свое раздражение от того, что меня не вернули в камеру.

Сирена возвестила комендантский час, и электропитание переключилось на резервный генератор. Однако это мало кто слышал: за исключением охранника на лестнице, коридор был уже пуст.

Такер заканчивал работать с какими-то документами, когда я наконец дотащилась до его кабинета.

- Чего тебе надо? - спросила я.

Он вытащил из кобуры пистолет, и я подумала: "Вот и все. Он собирается меня убить". Я приготовилась к боли, которая неизбежно должна была последовать. Но вместо этого он положил оружие в сейф в дальнем углу комнаты, запер его и опустил ключ в ящик стола. Я глубоко вздохнула, вновь наполнив легкие воздухом. Он подождал мгновение, разглядывая меня с непонятным выражением.

- Ты же не замужем, верно? - Он сказал это так, как ребенок десяти лет говорил бы о брокколи.

Я почувствовала, как по коже пополз легкий румянец - напоминание о том, что я все еще была живым человеком.

- Нет.

- Тогда к чему кольцо?

Я почти удивилась, увидев, что оно все еще у меня на пальце.

- Ни к чему. Просто нашла.

Это было кольцо, которое Чейз украл для меня у Лофтонов. Когда мы притворялись, что женаты. Между нами было много притворства.

Из-за того что Такер за мной наблюдал, я не стала снимать кольцо, но неожиданно оно показалось мне слишком тугим. На лицо Такера вернулось обычное высокомерие.

- Я говорил с начальством. До суда ты спишь в своей камере.

Это было мне давно понятно, но все равно меня пробрала дрожь. Кто доживет до утра?

- Я видела сегодня результат одного из ваших судов, - обвиняющим тоном сказала я.

Я вспомнила, как лицо солдата стало на моих глазах лицом Чейза. На долю секунды мне стало интересно, испытывал ли Чейз то же сосущее ощущение ужаса, когда я упоминала маму. Пронизывал ли его ужас каждый раз, когда он слышал ее имя. Но любопытство тут же испарилось, затуманенное предательством.

- И? - спросил Такер. Как будто казнь была мелочью. - Лучший способ подавить непокорность - действовать быстро и уверенно.

Несомненно, этой фразе его научил командир. От намека на гордость в его голосе мне стало настолько неприятно, что я почти вышла из кабинета, но затем подумала об Уоллисе и сопротивлении. О Ребекке, которая, возможно, все еще находилась где-то здесь, в этом здании. Тогда я поняла, что должна остаться.

- Вы даете им таблетку или что-то в этом роде?

- Укол стрихнина. Это препятствует дыханию. Мышцы сводит судорога и начинаются конвульсии. А затем ты умираешь. Это быстро. - Я почти было подумала, что последним предложением он пытался успокоить меня, но его голос был полностью лишен интонаций.

- Вы делаете с девушками то же? Укол стрихнина? - Я пыталась выглядеть напуганной, но страха не ощущала. Я стала испытывать к смерти меньше отвращения, чем раньше, и Такер Моррис меня не тревожил. Он был слаб. Он нуждался в МН. Ему нужно было во что-то верить, потому что, вероятно, в себя ему верить было слишком тягостно.

- Иногда. - Я знала, он думал о моей маме. Я ненавидела его за то, что она хоть в каком-то отношении присутствовала в его памяти.

- Не знаешь, девушку по имени Ребекка Лэнсинг тоже казнили? Она, вероятно, поступила из школы реформации Западной Виргинии. Блондинка, приятной наружности...

- С большой грудью.

- Наверное. - Я воспряла духом.

- Не-а.

- Ты только что сказал...

- Я не могу сообщать тебе такую информацию. - Его глаза заблестели осознанием власти. - Если ты, конечно, не...

- Если не что?

- Ну, я бы продал тебе эти сведения.

- За что? - скептически спросила я. И осознала, как мало места было в кабинете.

- Как насчет поцелуя? Посмотрим, к чему он нас приведет. - Такер откинулся к стене, разведя колени в стороны; его незагипсованная рука свободно повисла. Лицо его горело высокомерием. Я не могла поверить, что он хотел поцеловаться с кем-то, кто, как он знал, через несколько дней будет мертв.

- Не смеши меня.

Он рассмеялся.

- Могу поспорить, ему нравилось, когда ты строила из себя такую недотрогу.

Мое лицо вспыхнуло. Это его не касалось. Это было слишком личное.

Когда я повернулась, чтобы выйти из кабинета, он здоровой рукой захватил оба моих запястья и выкрутил их у меня над головой, отчего мои руки прошило болью. Он был быстрым, точно таким же, как и во время зачистки. Не следовало его недооценивать только потому, что у него сломана рука. Такер толкнул меня к шкафу и прижал меня к нему своим телом. От него веяло превосходством, как дорогим одеколоном.

Ярость затопила меня. Никто не смеет прикасаться ко мне без моего разрешения. Больше никогда.

Мне захотелось его избить.

Конечно он был больше и сильнее меня. Скорее всего, в итоге он победил бы. Но я могла бы по крайней мере провести пару хороших ударов. Особенно если как следует разозлюсь.

Я не могла поверить, что думаю подобным образом. Как Чейз. Я сходила с ума.