Статья Пятая (ЛП)

- Спасибо, - сказала я, - что присмотрел за ней.

Он как-то странно не меня посмотрел, как будто бы ничего другого я и не должна была ожидать.

* * *

Я покрепче вжалась щекой в подушку и... она шевельнулась.

Мои глаза распахнулись.

Я была в кабине грузовика. Не дома. Не в школе реформации. Я лежала, свернувшись на сидении, положив голову на бедро Чейза. Но между нами все было не так, как раньше.

Я рывком села.

Сквозь запотевшее окно виднелась серая предрассветная дымка. Наступил четверг, день, когда мы должны были встретиться с перевозчиком... день, когда я увижу маму.

День, когда о Чейзе доложат как об ушедшем с самоволку.

Я отложила в сторону форменную куртку МН, которая накрывала меня вместо одеяла, и попыталась вспомнить, каким образом она на мне оказалась...

Чейз провел руками по своим заросшим щетиной щекам. Его глаза расширились, когда их взгляд упал на меня. Я пропустила пальцы через свою короткую неровную стрижку и прикрыла ладонью рот.

- Зубную пасту, - потребовала я. Щетки у меня не было, придется обойтись пальцем. Но, когда я потянулась к сумке, он выхватил ее прямо у меня из-под носа и достал пасту сам. Я не знала почему: пистолет я уже видела.

Когда я открыла дверцу, в меня ударил поток неожиданно холодного воздуха. Ежась, я отошла от грузовика достаточно далеко, чтобы стряхнуть сон, но я не хотела терять машину из вида.

В убежище на юге будет теплее. Может быть, мама уже там, сидит, положив голову на предплечья, и ворчит, что нет такого крепкого кофе, как в старые дни. Может быть, там есть и другие матери: они поддержат ее, чтобы она не волновалась слишком сильно, и успокоят, когда она неизбежно попытается выкинуть что-нибудь безумно-мятежное. Я могла представить ее ведущей толпу, держа в поднятом кулаке свернутый трубочкой контрабандный журнал, а рядом с ней в мусорном ведре горели бы издания Статута. От этих мыслей я улыбнулась - эту улыбку я никогда не позволю ей увидеть, чтобы она не приняла ее за поощряющий знак.

- Милая курточка, - сказал Чейз, выводя меня из транса. Я не слишком раздумывала перед тем, как надеть его огромную куртку, когда выходила на улицу, но сейчас я внезапно почувствовала смущение, и мне одновременно захотелось и бросить ее обратно ему, и поглубже в нее зарыться. Так и не решив, что делать, я стала переступать с ноги на ногу, будто бы пытаясь сохранить равновесие на гимнастическом бревне, пока он снова не заговорил.

- Нам нужно найти тебе другую одежду, - сказал он, с любопытством наблюдая за моей нерешительностью. - На тебя будут оборачиваться, если ты продолжишь носить наполовину свою, наполовину мою форму.

Я заставила себя стоять неподвижно. Я не знала, что было у него на уме, но подозревала, что одежду он собирался получить таким же образом, как грузовик. Перспектива кражи волновала меня не так сильно, как я ожидала, но только если это не причинит никому вреда и не займет слишком много времени.

Я собрала в кулаке лишнюю длину рукава и сосредоточилась на том факте, что к ночи мы с мамой снова будем вместе.

В течение часа мы выехали на шоссе.

* * *

Сразу после семи мы проехали знак, сообщающий, что рядом проходит граница штата Мерилэнд. Мне хотелось ехать сразу к месту встречи, но мы не могли пойти на риск нарваться на патруль. Поэтому мы сделали большой крюк и поехали на юг. Чейз назвал мне точный адрес места встречи с перевозчиком - штат Виргиния, Харрисонбург, Руди-лэйн, 190, - и каждые несколько минут я сверялась с картой, отслеживая маршрут, проложенный Чейзом.

Если мы не повстречаем других солдат, то должны успеть.

Хотя больше машин на дороге не было, наше движение замедлилось. Трасса была обезображена выбоинами на асфальте и мусором, оставленным людьми: кроватным матрасом, каркасом зонтика. Мы напугали оленя, жующего потрепанные остатки картонной коробки Horizons.

Я воспринимала это со смесью ужаса и гордости. Мне было девять, когда Война пришла в Балтимор, и остатки штата были эвакуированы незадолго до моего десятилетия. Сейчас мы видели последние оставшиеся свидетельства того, что тут жили люди.

Чейз слегка наклонился вперед, объезжая ржавый мотоцикл, брошенный посередине дороги. Странное, хорошо знакомое ощущение шевельнулось у меня в животе.

* * *

- Давай! Ты же не боишься, правда? - Его ухмылка была быстрой и нехорошей, нарочитое сомнение звучало в его голосе. Он прекрасно знал, что я никогда не пасовала перед его вызовом с тех пор, как мне исполнилось шесть. Не собиралась я этого делать и сейчас.

Я перекинула ногу через мотоцикл, сжав раму с силой, достаточной, чтобы согнуть железо. Его темные глаза вспыхнули от удовольствия, когда он взялся за руль и откинул подножку. Наклоном головы он показал мне отклониться назад, и его длинная нога скользнула между мной и передом мотоцикла.

Я нащупала спину его рубашки - мне нужно было за что-то держаться.