Статьи, предположительно написанные Лесковым

Несмотря на важные политические вопросы, занимающие в настоящее время Лондон, лондонское население не забывает и своих обычных забав и развлечений. На скачки Дерби собралась и в этом году такая масса народа, как и в предыдущие. Пеструю картину представляет Ипсомское поле во время этих скачек. За местами, предназначенными для аристократии, за первою цепью экипажей тянется ярмарочная площадь, на которой шумно толпятся мужчины и женщины, уже изрядно подгулявшие и под хмельком выкидывающие такие штуки, что, взгляни на все это консервативные корреспонденты нашей «Вести», они напророчили бы Англии большие беды, несмотря на то, что английский народ безземелен, как шиш на пустом блюде. Одни здесь валяются в блаженстве успения по земле; другие, кого еще носят ноги, собираются в кучки около паяцев и вымазанных сажею цыган, пилящих самым раздирающим уши образом на своих скрипках и сопровождающих свою музыку разными кривляньями и нескромными фарсами. Триста или четыреста тысяч публики яростно рукоплещут этим выходкам, не уступая в азарте нашей jeunesse dorée,[50] собирающейся у Излера. Экипажная публика, разъезжая, закусывает в своих колясках припасами, привезенными из дома, причем откупориваемые бутылки с шампанским так и хлопают, а вокруг этих экипажей бегут и толпятся голодные бедняки и ждут себе, как Лазарь, «крупиц падающих», точно как у нас в былые времена тульские нищие вокруг въезжающего в город почтового экипажа. Отвратительное и оскорбляющее зрелище!.. И то люди, и это люди, а кто из них человеки? Женщины в лохмотьях протягивают грязные передники, а женщины в кружевах великодушно бросают им из колясок свои объедки, словно псам или прокаженным. И едва какая-нибудь бродяжка успевает подхватить объедок и сделать с ним шаг, как толпы других кидаются на нее и отнимают… Происходит отвратительнейшая, совершенно собачья сцена… Полиция, деликатность и вежливость которой воспета нашими англоманами, здесь не чинится и щедро раздает тумаки направо и налево. Как в самом деле не безнравственны те, кто не хочет поддерживать благородную партию «Вести», которой хотелось бы низвести нечто подобное и на русскую землю! Ужасные в самом деле люди эти социалисты, стоящие за обземеленных крестьян!

Интересное в своем роде зрелище представляет возвращение масс с ипсомских скачек. Тысячи экипажей, перепутавшиеся между собою, стараются выбраться на простор, лошади падают, кучера ругаются, собравшийся народ хохочет и бросает комами грязи в джентельменов — и, среди всего этого гама, шума, криков, на перекрестке вдруг является человек, одетый с головы до ног в черное со значком в руке. На этом значке написаны огромными буквами слова: «Думай о смерти! думай о Боге, перед лицо которого ты скоро предстанешь!» Это агент библейских обществ. Появление его здесь с такими изречениями среди шумной толпы составляет чисто английскую черту. — Впрочем, увы! — все подобные напоминания не достигают тех целей, из-за которых бьется и хлопочет почтенное библейское общество.

— Хороша надпись, да не ко времени, — дерзко кричат ему уста, запекшиеся от голода и жажды.

— Это верно! Поставь лучше: «алчущего накормите и жаждущего напойте во имя Мое», — указывает другой голос.

— Поставь, поставь эту надпись, да ткни ею хорошенько гг. — м в морды! — орет третий, и кусок грязи взвивается и попадает в проезжающую коляску.

Библейский представитель невозмутим, и невозмутимости его можно подивиться. Великое дело привычка: с нею даже умирающего от земного голода можно утешить надеждою на небесные блага. — Претрудная эта проповедь, — и слава Богу, что наша русская церковь, благодаря порядку вещей, оскорбляющих наших консерваторов, не осуждена проповедывать слово Божие голодным и холодным!

* * *

В то время, как одни тешились скачками, берега Темзы были усеяны народом, привлеченным зрелищем более интересным и обещающим неизмеримо более плодотворных результатов для человечества. Два американца, мужчина и дама, пробовали здесь изобретенный американским капитаном Стонаром аппарат для спасения жизни от утопления. Они надели на себя пробочные куртки и завернулись в широкие гуттаперчевые плащи, покрывавшие все их тело за исключением рук и лица; к ногам они прикрепили гуттаперчевые гири, чтобы с помощию их держаться в отвесном положении и сохранять равновесие. Затем они надели на себя по оловянному ящичку и прыгнули в воду. В ящиках в верхней части находятся съестные припасы на неделю, револьвер, бенгальский огонь, свечи, и даже на случай, если бы потерпевший крушение пожелал развлечься, сигары и газеты. В нижней части налита пресная вода, которую пьют посредством особой гуттаперчевой трубочки. Изобретение это патентовано в Америке, и общество, образовавшееся там с капиталом в 300 000 дол<ларов>, продает эти аппараты по 7 ф<унтов> ст<ерлингов> за штуку.