Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015)

— Нельзя все говорить всем, нужно быть целомудренным. Нецеломудрие — это ведь не только блудливость, но и отсутствие трезвого отношения к своему делу, когда ты говоришь людям то, что им в принципе непонятно, что их только разбалансирует. Пусть каждый услышит от тебя то, что он может вместить, что ему полезно. Поэтому, безусловно, публицисты должны «публицистировать», а проповедники должны благовествовать.

— Вы читаете комментарии к своим публикациям, пытаетесь нащупать болевые для общества темы, вступаете в какой-то диалог с читателем?

— Я делаю это от случая к случаю — поскольку недисциплинирован, но я это делаю — поскольку тщеславен. Бывает, что резонанс вокруг одной статьи подталкивает к написанию следующей, но нечасто. В большинстве случаев я замечаю, что остаются мало замеченными по-настоящему выстраданные мною вещи. И такая культурная и интеллектуальная дистанция между читающей публикой и пишущим человеком несколько ранит. У меня нет обиды, но есть горечь, что мы живем в разных мирах. Однако идти на поводу у человеческих интересов — это опасно и унизительно. У Лосева есть такая фраза: «Истина обойдется без вас. Попробуйте вы обойтись без истины». Я, в общем-то, знаю, что тревожит людей, и, в принципе, надавить им на все мозоли, вызвав переполох и бум рецензий, не проблема. Только это — не моя цель. Надо все-таки говорить сущностные вещи и не бояться, что можешь быть не понят в своем поколении, можешь быть неправильно понят или можешь быть не понят никогда. Нельзя на сегодняшний день размениваться, нужно работать с перспективой. Журналистика и публицистика — это не сегодня для сегодня, это сегодня навсегда. Без пафоса и в тревоге. Если чувствуешь, что прав, просто честно делай свое дело, вспахивай свою ниву. Мандельштам писал, что поэзия — это состояние, в том числе, внутренней правоты. Проповеднику чувство внутренней правоты не дает превратиться в обслуживающий персонал. А непонимание — это элитарная вещь, его тоже надо заслужить.

— Отец Андрей, в статье для нашего журнала «Праздник должен быть словесным» Вы говорите о том, что мирянин тоже может проповедовать с амвона, если его подготовит священник. А Вам известны такие примеры?

— Да, и не один. У меня на приходе есть молодой человек, который прочел раза в три больше книг, чем я. Он пишет проповедь заранее, отсылает ее мне на редактирование и потом на запричастном стихе выходит с этой проповедью к прихожанам. У него есть конкретная область миссионерского интереса — толкование воскресного апостольского чтения. Это лакуна в сознании православного человека, потому что Апостол не истолкован для мирян. Мы вообще невнимательны к апостольскому чтению, это, прямо скажем, свинство, которое надо исправлять. Есть множество образованных людей, имеющих опыт воцерковления, хорошую интеллектуальную и духовную базу для того, чтобы говорить с людьми; способных к этому и не боящихся аудитории. Нужно бросать их в бой, и пусть они объясняют то, на что у нас не хватает времени и сил.

— Ваши прихожане, наверное, уже привыкли к таким, будем говорить, экспериментам. Но я сомневаюсь, что это будет принято широко. Люди не всегда с доверием относятся к словам священника, а к тому, что прозвучит из уст мирянина, тем более не прислушаются.

— Сомнение имеет право на существование, и умеренный скепсис — хорошая вещь. Нехороша всеядность. Но нельзя стоять на месте, надо находить талантливых людей. Ведь если мы умную, яркую личность не направим в русло каноничного благовестия Евангелия, она все равно будет проповедовать, только что-нибудь другое. Все сектантские миcсионеры — это люди, упущенные нами, как мыло, выскользнувшее из рук. Потому, что мы слишком заузили эту сферу, отдав ее только священнослужителям. И если мы сегодня не предоставим этим ярким личностям поле для деятельности, то завтра будем иметь в их лице оппонентов.

— А что в таком случае лучше: когда таких людей обнаруживает священник или когда они сами рвутся: «Дайте мне попроповедовать»?