Статьи и проповеди. Часть 9 (27.12.2013 – 09.04.2015)

Какое-то время тому назад на первом канале в программе «ЖЗЛ» я смотрел передачу о Че. Много было сказано интересного, неизвестного, интригующего. Меня, к примеру, заинтересовали слова одного из экспертов о том, что читал Че Гевара. Оказывается, он был любителем русской советской литературы, которую читал в испанском переводе (русским не владел). Больше всего любил (sic!) книгу Фурманова «Чапаев», Полевого — «Повесть о настоящем человеке» и Островского — «Как закалялась сталь». Сделаем перерыв и перечитаем список.

О чем вам говорит этот перечень? Не кажется ли вам, во-первых, что именно книги формируют человека? Написанный текст, пусть даже рекламное объявление или политический манифест, формируют и направляют человека. Что ты читаешь, то ты и есть. Это, как с едой: «мы есть то, что мы едим». Слышал «Приимите, ядите», значит, станешь тем, кем должно. Не слышал, или не откликнулся на зов – будешь есть только гамбургеры, и сам, соответственно, будешь ходячим гамбургером.

Если потенциальный революционер будет читать порножурналы или практические рекомендации по черной магии, то никогда ему не стать настоящим революционером, а разве что крысой и предателем? Придешь к власти, станешь лить чужую кровушку без меры и жалости, и найдут у тебя после твоего уже расстрела целый шкаф с секс-игрушками. Таким «пламенным сыном революции» был, к примеру, Генрих Ягода. Да и только ли он один?

Книги должны соответствовать образу жизни и образу мышления. Теперь далее. Не кажется ли вам, что любимая Че Геварой литература есть некий аналог Житий святых, только в атеистической редакции? Кто такие Маресьев, Чапаев и Корчагин, как не мученики советской эпохи? А что еще так разгорячает и без того горячий дух, как описание страданий мучеников? Родившиеся в предреволюционную эпоху, как Островский, будучи крещенными, писатели ранней советской поры были носителями нравственного пафоса и стремления к переустройству мира, хотя бы и ценой пролития собственной крови. Это — несомненный плод христианского этоса, выросший на почве, лишенной христианского воспитания. Сердце горит, а в голове – ложная идеология. Кем еще и вдохновляться подлинным революционерам, как не атеистически настроенными писателями, выросшими в стихийно-христианской атмосфере, вмещающей в себя идею подвига, жертвы, равенства, братства, «только» без молитвы Богу Живому? Больше не кем. Не буржуазными же певцами спекулятивного капитала, потраченного на удовольствия.

Сказанное – не панегирик советской литературе, но лишь признание за литературой реальной силы, способной формировать личность. Безыдейная жизнь это хлев или «Скотный двор» Джорджа Оруэла.

Теперь пора спросить себя: какие книги меня формировали? Чья авторская мысль вошла в меня, как глоток воды и осталась со мною, как родимое пятно? Без всякого сомнения нас тоже сформировали книги. Если разрушили или повредили, то тоже – книги. При этом мы – дети народа, обладающего самой (сознательно беру превосходную степень) влиятельной на область ума и сердца литературой. Нам без надобности услуги переводчиков, чтобы прочесть Гончарова, Чехова, Достоевского. Полевого и Островского, того, который Николай, тоже стоит прочесть. Стоит для того, чтобы ощутить проблематику начала века; понять – как трудно было противостоять соблазну атеистического мировоззрения; переболеть соблазном Рая на земле и ощутить связь советской литературы с русской классической по части нравственного пафоса и веры в доброе переустройство жизни. Мысленные соблазны некоторым удается обходить, но большинству приходится ими переболеть. И чтобы это мысленное «переболевание» прошло не в тюрьме и не на баррикадах, нужна книга.

Мне неизвестна духовная история жизни Че. Читал ли он Евангелие? Плакал ли он о своих грехах, молился ли? Восторгался ли кем-то из христианских святых? Или наоборот, дышал ненавистью ко всему церковному, как к символу поддержки существующих режимов? Не знаю. Знаю, что в случае восхищенности Иисусом Христом, Его жертвенностью, праведностью, прямотой, чистотой ни Маресьев, и ни Павка Корчагин, и ни Василий Иванович с Петькой и Анкой стали бы его кумирами. Все яркие и харизматические лидеры, все терпеливые и мужественные борцы поблекли бы на фоне Единого Безгрешного. Почему это не произошло, я не знаю. И если верно, что все еретики – люди гениальные, но страстные, то верно и то, что все революционеры – люди смелые и нравственно встревоженные, но безбожные до костей. Это одна из великих печалей нашей и без того печальной Земли.

Проповеднический труд — это приближение к пропасти (14 января 2014г.)