Статьи и проповеди. Часть 10 (29.04.2015 — 02.03.2016)

Что касается «Ангелы их на небесах всегда видят лице Отца Моего Небесного», то действительно ангелы созерцают, но не лицо, потому что лица как такового по образу человеческому у Бога нету: у Бога Отца нет лица, такого, чтоб с носом, губами, бровями, глазами — Бог не изобразим, не вообразим, не описуем, и живёт во свете неприступном, а ангелы видят Славу Божию. Вот эта избыточная Слава, Великий Свет, Великая Благодать, великое безóбразное предстояние Отцу Небесному — когда образа никакого не видишь, а находишься в Славе и в Благодати — это состояние ангелов. Они находятся в Славе Божией, они друг с другом о Боге разговаривают, они любят Его и чувствуют Его Благодать, они радуются о Нём, они служат Ему, но, конечно же, они не видят никакого лица — в смысле человеческого, а под лицом здесь мы имеем ввиду Славу Господню. Так, собственно, говорил Господь и с Моисеем: Он говорил, что человек не может лицо видеть, иначе он умрёт. «Заднее Моя покажу тебе», — не открытую Славу, а некий отблеск её. Поэтому никакого сущностного противоречия здесь нету с Покаянным каноном. Бога человеку невозможно видеть. «На Негоже не смеют чини Ангельстии взирати», — ангелы действительно закрывают лица свои. И Исаия описывает нам пение ангельское трисвятое: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» — при котором серафимы шестикрылатые закрывают лица свои. Они не смеют взирать на Славу Божию, закрывают лица, закрывают ноги, летают двумя крылами и, что очень важно, говорят друг другу — не Богу говорят: «Свят еси, Господи! Свят еси, Господи!» — говорят друг другу: «Свят Господь Саваоф!» А другой отвечает ему: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!» Находят радость в том, что говорят друг другу о том, Какой Святой, Какой Великий Господь. И закрывают при этом лица свои. Как и Моисей, когда приблизился к купине, которая горела, он закрыл лицо своё, склонился и услышал повеление разуться: «Сними обувь твою с ног твоих, ибо земля, на которой ты стоишь, святая». Т.е. не только склони лицо своё, но и разуйся. Земные поклоны, при которых мы кланяемся до земли, коленями и челом касаясь пола, имеют тот же смысл: мы опускаем глаза свои в землю, имея ввиду, что мы, если бы даже и предстал перед нами Господь, не дерзали бы смотреть на Него. Я думаю, что мы коснулись всех вопросов, которые вы задали.

— Добрый вечер, батюшка. С праздником ещё благоверного князя Олега Брянского!

— Да, сегодня — Олега Брянского, и Собор всех Брянских Святых. Совершенно верно, спасибо за напоминание.

— Хотела бы задать вопрос о наших святых царях и благоверных князьях. Я уже пробовала его задать здесь на «Радонеже», но ответ немножко уклонился в фактологически-историческую сторону. Мне бы хотелось прояснить некий мифологический смысл, и ваше мнение мне было бы важно. Это касается царевича Димитрия и Бориса Годунова. Например, то, что вы как раз говорили о царе Иоанне Грозном, очень ложится на душу, а вот то, что сейчас, так сказать, происходит ревизия истории царя Бориса Годунова — почему-то с этим сердце не может никак смириться, глядя на мощи царевича Димитрия в Архангельском соборе — во-первых, а во-вторых, помятуя о Пушкине — драме «Борис Годунов», и о Мусоргском — знаменитой опере. Мы, конечно, понимаем, что и Пушкин и Мусоргский — это гении, и их произведения выглядят на столько убедительно, что даже оставив в стороне чисто церковную канву этих событий, совершенно не возможно себе представить, что это могло быть как-то иначе. Т.е. хотелось бы услышать ваше мнение о художественной правде.