– Когда мы говорим о миссионерстве, особенно на общецерковном уровне, это всегда увязывается с различными технологиями, и очень часто получается так, что эти технологии ставятся почти что во главу угла: вот сейчас мы в социальных сетях поднажмем, какое-то количество лайков или рассылку сделаем или суперсайт откроем – и добьемся больших миссионерских результатов, приведем ко Христу, к Церкви большое количество людей. Как вы думаете, нет ли слишком завышенных ожиданий от этих технологий? И вообще какое соотношение должно быть личного общения миссионера и использования технологий?
– 80% и 20%, то есть 4 к 1: 4 – общение, а 1 – технологии. Всё-таки Церковь наша – Святая Соборная и Апостольская. Апостолы – говорили. Христос – это Человек разговорного жанра. Он же ничего не писал, Он только говорил. Если бы был, например, тогда интернет, Он бы туда вообще не заглядывал. Ему не нужно. Он бы ходил, разговаривал с людьми. И Платон, Аристотель говорили, хотя и писали тоже. А вот, например, Сократ ничего не писал. Он ходил по базару, останавливался, слушал разговор покупателя с продавцом, что-то думал, потом куда-то уходил, с кем-то разговаривал…
Люди, которые пишут, всегда питаются от тех, кто больше их. А те, кто больше их, они не пишут. И те, кто в сетях работает, они всегда стоят у ног тех, кто выше их и кто не работает в сетях. Это очень локальный ресурс, который на жизнь влияет очень опосредованно. На самом деле наиболее серьезное влияние на жизнь совершается от личного общения, от души к душе, от уст к устам, от глаз к глазам. Как Иоанн Богослов писал в одном из соборных посланий своих: «Много могу писать к вам чернилами по бумаге, но хочу говорить устами к устам» – то есть хочу непосредственно с вами общаться.
Это апостольский труд – разговаривать с человеком. Апостольство – это разговаривать с человеком. Не валяться на диване и строчить посты анониму какому-нибудь неизвестному, а встать с дивана и пойти к человеку или принять человека. Тук-тук-тук. «Здрасьте, можно к вам?» – «Можно, заходи». Но это уже тяжесть. Это живой человек, это реальная жизнь, слушай его, разговаривай с ним – это действительно очень тяжело. А строчить пальцами по клавишам – в этом нет никакого подвига. Но даже если допустить, что он есть, то он в разы меньше, чем подвиг личного общения.
Церковь – апостольская, она должна все-таки общаться с людьми лицом к лицу. И проповеди наши тем более живы, когда они произносятся. Вы знаете, что всегда проповедник говорит больше, чем готовил? То есть он готовил одно, а сказал другое. Всегда. Это сердца слушателей расположили тебя к другому слову. Хотел говорить пять минут – сказал двадцать. Хотел говорить про это, сказал про то. Хотел это обозначить, но забыл, потому что это неважным оказалось. А другое обозначил. Почему? Потому что это живой диалог. Вот живой диалог сердец – это, собственно, и есть Церковь.
А эти штуки технические, технологии… Это всё костыль хромому. Он нужен. Но бегать своими ногами, конечно, гораздо лучше.
– Во всяком деле важно определить для себя самого, каких результатов ты хочешь достигнуть, составить определенный план действий – это залог успеха, правильного распределения сил и достижения тех целей, которые ты перед собой поставил. Одна из глав вашей книги «Миссионерские записки» называется «Задача-минимум». А как бы вы определили задачу-минимум и задачу-максимум для человека – миссионера, священника или мирянина, – который идет на встречу с людьми неподготовленными, нецерковными? Скажем, он идет в какую-то студенческую аудиторию в городе N. Максимум чего он может достичь на этой встрече? И каким должен быть некий минимум, после которого он хотя бы сам будет понимать, что не зря сюда пришел?