Статьи и проповеди. Часть 1 (03.09.2007 – 27.11.2008)

Начало странно лихорадить государство, то самое, что казалось незыблемым. Чиновник долго грабил с чувством собственной значимости. А мужик столетиями пахал, лукавил и терпел. Все немножко пили, немножко скучали, немножко болтали о том о сём. Как вдруг пошли стачки, листовки, призывы к восстанию. Какие-то комитеты, партии, слова о свободе. Всё расшаталось и взбеленилось. Как перегретый котёл паровоза, империя вскоре взорвалась. Последствия этого взрыва повлияли на историю даже самых отдалённых стран. Нас и сейчас ещё пошатывает от ударной волны того взрыва, которая хоть и ослабела, сто раз обойдя вокруг Земли, но все ещё не исчезла. Мир изменился до неузнаваемости. Чичикову пришлось надолго затаиться.

Он вышел на свет в 20-е годы прошлого столетия при НЭПе.

Мне неизвестно, приходило ли в голову кому-то то, что я сейчас скажу, но Чичиков воскрес на страницах творений Ильфа и Петрова. Как и в начале «Мёртвых душ», в начале «12-ти стульев» главный герой приходит в уездный город N в поисках авантюрных и лёгких заработков. Правда, заходит он пешком, а не въезжает на бричке, и под штиблетами у него нет носков, но это — дань отшумевшему лихолетью. А так — перед нами всё тот же пройдоха, умеющий делать деньги из воздуха. Пройдясь прогулочным шагом через пространство первого романа, доказав всем свою смекалку и непотопляемую живучесть, он появляется во втором романе, чтобы сразиться с собственным двойником.

Господин Корейко из «Золотого телёнка» — это ведь тоже Чичиков. Это сребролюбец и ловкач, который скрывается под образом мелкого служащего, как и сам Пал Иваныч когда-то, но не потому, что стремится обогатиться, а потому, что не может воспользоваться уже накопленным (читай — наворованным) богатством. Бендер и Корейко связаны между собой как тело и его тень. Так в фильме Алана Паркера «Сердце Ангела» герой Микки Рурка ищет себя самого. Они встречаются, и встреча не сулит добра. Пересказывать фабулу фильма и содержание романа нет смысла. Одним они известны, другие могут ознакомиться. Но в виде «рубахи-парня» с одесским акцентом и криминальными замашками Чичикову тоже не удалось прожить долго. НЭП свернули. Пройдохи затесались в аппарат (не для того, чтобы обогатиться, а чтобы выжить) или не по своей воле уехали умирать на стройки века. Чичиков опять исчез.

Гоголь мучительно писал свою поэму. Обременённый даром провидца, он её и не закончил. Русь неслась куда-то, как ошалелая. Гоголь чувствовал это, и завершение работы ему не далось потому, что выписанный тип должен был ещё долго жить и развиваться, а гоголевская Россия должна была исчезнуть.

То, что Чичиков «живее многих живых», это ясно. Но куда всё движется? Все эти философские отступления о русской душе, о быстрой езде, вопросы: «куда ж несёшься ты, дай ответ?» Не от предчувствия ли надвигавшейся бури?

Еврей с рождения получает в наследство ум и настырность. Если у него есть вера, то он может стать наследником пророков. Если веры нет, но есть совесть, то станет он скрипачом, или шахматистом, или учёным. Если же нет ни веры, ни совести, то будет он крайним материалистом, циником и персонажем анекдотов.

Русским не подобает слишком уж ругать евреев, потому как те и другие похожи. Если у русского есть вера, то будет он стремиться к святости. Если веры нет, но есть совесть, то будет он честно строить и храбро воевать, а после бани в субботу выпивать с друзьями по маленькой. А если нет ни веры, ни совести, то будет он злым на весь мир лентяем и пьяницей.

Чичиков — человек без веры и совести, но с честолюбием и образованием. Такой не сопьётся. Но не из любви к добродетели, а из гордости. Для такого в мире всегда полно людей доверчивых, верящих на слово, не вчитывающихся в каждый пункт договора о купле-продаже. А значит — можно жить, и причём — неплохо. Мы пережили целый многолетний период чичиковщины, с различными «МММ», с обманом вкладчиков, с быстрым обнищанием сотен тысяч людей и обогащением единиц. Павел Иванович жив, «жив курилка». Он растиражировался по миру и удивляет заморский люд своей изворотливостью и наглостью. Он теперь торгует не мёртвыми плотниками и кузнецами, а живыми девушками для чужих борделей. Он научился разбавлять бензин водой и взламывать банковские счета.

Правда, нации потихоньку стираются, и Чичиков уже не совсем русский. Он смешал в себе черты русского и еврея, но того и другого в их падшем — безверном и бессовестном — состоянии.

Дорогой Николай Васильевич! Нам было смешно, когда ты пел нам плачевные песни, и только спустя время мы поняли смысл этих песен. Да и все ли поняли?

Доброе у тебя сердце и острый у тебя взгляд. Оттого и все портреты твои грустны.

Однажды мы свидимся, и дай-то Бог, чтобы и тебе, и нам эта встреча была в радость.

Когда тело мертво? — Когда душа его покинет.

А когда душа мертва? — Когда она Господа забудет.

Умереть, в смысле — пропасть, душа не может. Но, отлучившись от Бога, уже не живёт, а лишь существует.

Вроде мы закончили разговор, а он опять начинается.

«Мёртвые души». Так о ком же это сказано?