Стать богом

– Я не могу, – слезы текли по лицу Айанур, а она не могла их вытереть; Бэла осторожно промокнула чистым платком глаза, в которых словно погасла былая искра. – Он заставил меня поклясться вечным небытием, что я рожу ребенка.

– Тоже не трагедия. Возьми да роди, чего тут неестественного?

Честно говоря, Виту слегка удивила подобная клятва. Парни, склонные к жестоким забавам, обычно меньше всего хотят зачать ребенка. Но теперь, если верить разъяснениям Валенты, бессмертной придется скрупулезно выполнить эту клятву. И если, не попусти судьба, случится выкидыш, ей отвечать по всей строгости перед лицом Вселенной.

– Это все, Айанур? – нетерпеливо осведомилась Вита. – Зачем тогда ты просила Хешшкора удалиться? Вряд ли его шокировали бы эти маленькие интимные подробности.

Айанур сглотнула и облизала губы.

– Виталия, я должна тебе кое-что сказать. И я боюсь, что если Хешшкор узнает, то убьет меня. Отберет у тебя нож и убьет. Насовсем. А может быть, и ты захочешь меня убить. Но ты наверняка пожалеешь беременную женщину, а Хешшкор – нет.

– Неужели ты умудрилась наворотить еще худших дел, чем… – недоговорила Вита.

– Я украла твоего ребенка, – призналась Айанур.

Вита с досадой сморщилась:

– Я в курсе, – эта гадкая история, произошедшая пятнадцать лет назад, к счастью, закончилась благополучно. Кажется, Айанур тронулась умом от постигшего ее несчастья.

– Послушай меня! – умоляюще перебила Айанур. – Я говорю не о Хешшвитале. О нем я тогда не знала. Не знала, что твой бледнолицый, как и ты, малыш уже появился на свет и тут же увезен в реанимацию. Рядом с тобой не было никого из врачей. Ты не то спала, не то бредила. А в ногах у тебя пищал прелестный здоровенький мальчик, темненький, с открытыми черными глазками, до того похожий на Хешшкора… Да, я знаю, что глупость спорола. Но попробуй встать на мое место. Я просто не могла оставить дитя моего любимого в этом грязном мире, у какой-то вертлявой смертной бабы!

Вита стиснула зубы.

– Я считала его сыном Хешшкора и растила, как своего собственного. Но спустя четыре года, когда мне стало известно о Хешшвитале, я поняла, что это не тот. Что я пригрела у себя никчемного смертного, обычного жалкого мальчишку. Я была в глубоком шоке. Я поспешила от него избавиться и заменить его на Хешшвитала, но у меня не выгорело, как ты знаешь. Я чувствовала себя настолько отвратительно, что постаралась вообще не вспоминать о нем. Вычеркнуть из своей жизни. И мне это почти удалось. Я даже не узнала его сперва, когда он сегодня явился.

Она всхлипнула.

– Я чуть не приняла его за одного из нас. Прекрасен и могуч, как великий бог, и жесток, как один из самых чудовищных бессмертных. Почему он так жесток? Почему даже не пытался поговорить, а сразу напал на меня?

– Это ты меня спрашиваешь? – Вита тяжело подалась вперед, впившись побелевшими пальцами в подлокотники кресла. Ей было нехорошо. Не признайся Айанур, что ждет дитя, рука точно потянулась бы к мечу. – Ты дважды крала моих детей, а теперь просишь у меня разъяснений? А ты, ты пыталась с ним поговорить перед тем, как избавилась от четырехлетнего ребенка? Что ты с ним сделала? Поиграла и выбросила наскучившую куклу на помойку? Кто бы говорил о жестокости! Тебе крупно повезло, Айанур, что он отрезал тебе только руки, а не башку. Ведь это ты сделала из него чудовище!

Она подхватила сумку, шагнула к двери и бросила напоследок:

– Ты еще узнаешь, что значит быть матерью!

25. Нелюбимая посвященная

Миленион в ярости топнула ногой.

– Валента!

Ее раздражение выплескивалось почти зримыми, бурлящими волнами. Проклятая Катрина стараниями ее собственного посвященного вне досягаемости, до Хешшвитала тоже не добраться, а тут еще разыскивай эту пакостную Валенту по всему замку!

Валента никогда не была любимой посвященной Миленион – слишком тесные узы связывали ее с проклятой Виталией. Пребывая в бестелесном состоянии, Миленион избрала ее для посвящения главным образом потому, что хотела досадить Вите. Но Валента не оправдала ее надежд. Ей так и не удалось настроить посвященную против сестры, да что там – не удалось даже привить ей надлежащую почтительность! Мерзавка выкачивала ее силу, почти ничего не отдавая взамен. Что и говорить, одна порода с Виталией.

Долгое время Валента была единственной опорой богини, и той волей-неволей приходилось мириться с ее грубостью и упрямством. Но с тех пор как у Миленион появился этот милый мальчик, такое отличное сырье, из которого можно вылепить что угодно, умело манипулируя его чувствами, она забросила свою колдунью. Валенту невнимание бессмертной вполне устраивало, и до сего дня они мирно и отдельно существовали в разных частях пространства.

Однако теперь ее новая опора, казавшаяся такой надежной, зашаталась, и Миленион была полна решимости закрепить выскочивший шуруп. Не для того она его пестовала и направляла, чтобы он вдруг сделался богом, перестав тем самым быть ее посвященным, и подмял ее под себя. Она этого не допустит.

– Валента-а!!! – проорала она в очередной раз и закашлялась.