Старый пёс

— Статистика. Один выстрел — один труп или один раненый. Но не больше.

…Труп в кабинете, увы, обнаружился. Высокий, крепкий мужчина, в спортивном костюме от «Найка». Сидел за столом, уронив простреленную голову на клавиатуру ноутбука; рука, лежащая здесь же на столе, стискивала изящный браунинг. Столешница и паркет были испачканы мозгами.

Больше в кабинете никого не было.

Я быстро сунулся в тайную «комнату отдыха». И там никого.

— Вот дебил, — сказал Миша в сердцах, пряча пистолет. — Зачем он это сделал?

— Ты про кого? — спросил я.

— Про Рефери, про Босса, как угодно. Столько лет цеплялся за жизнь, чтобы вот так, ни за что, себя же своими руками…

— Это не Рефери, Миша. Это двойник.

— Двойник?!

— Само собой. Второй раз я не поведусь на такой глупый развод. Он всё это время сидел вон в той комнатке. Не трогай, пусть эксперты потом поработают. Двойник убит, и чтобы повесить убийство на Босса, нужна доказательная база.

— Конечно, конечно. А Рефери…

— Сбежал, Миша. И контейнер прихватил. Я видел здесь вполне рабочий «чемодан» для их фельдъегерской службы. Рефери сказал, третий и последний, если не наврал.

На том же столе, что и ноутбук с кровью, ютились и мои вещички, изъятые при обыске. В частности, телефоны. К счастью, лежали они совсем не в том конце, куда полетели ошмётки мозгов. Я быстро рассовал их по карманам.

Брежнев взялся за голову:

— Что-то я плохо соображаю, Сергей, голова гудит, как в жестяном баке… Сбежал, говоришь… В коридор кто-нибудь выходил? Если нет, то где убийца?

— Сейчас, сейчас…

Я снова влетел в «комнату отдыха». Диван, холодильник, телевизор, ноутбук. На стене — пульт с горящими светодиодами. Горели почему-то все красные, ни одного зелёного. Вероятно, убегая, этот упырь запустил какие-то вредные для нашего дела процессы, что-то ликвидировал, что-то смывал в унитаз, фигурально выражаясь (а может, не фигурально).

Ещё здесь был выход на балкон. Занавески мотало на ветру; сдвинув их, я выскочил наружу. Балкон как балкон, вот только приделана к нему внешняя лестница, по которой можно спуститься вниз, минуя холл.

Босс бежал по двору с «чемоданом» в руке — в диаметрально противоположную от главных ворот сторону. Бежал к ограде. Там ждала его раскрытая калитка, возле которой по ту сторону стоял большой чёрный джип.

Сзади ко мне подошёл Миша.

— Что решаем, командир?

— Слушай внимательно и понимай правильно, — быстро заговорил я. — Ты отсюда немедленно уходишь, в окна не смотришь, ищешь моего сына и помогаешь ему, если будет нужда. Вытащишь Юлю — век тебе буду благодарен. А мы с Боссом решаем свои заморочки, как умеем. Не надо тебе это видеть, чтоб потом не врать. Вдруг тебя на полиграфе будут опрашивать?

— Справишься один?

— Не справлюсь, значит, карма. А против неё не попрёшь.

— Возьми, я у него в шкафу нарыл. Заряжен под завязку.

Он сунул мне в руки помповик. О! Классический «Remington 870», причём, в укороченном, полицейском варианте. Плюс патроны. Да ты эстет, Артурчик, подумал я, любишь бренды больше чем вещи… Думал я это, уже скатываясь по внешней лестнице во двор, уже на бегу.

Странное дело, они не уезжали. Хотя, могли. Я безнадёжно опаздывал, помешать побегу не смог бы. Их было четверо в джипе — плюс хозяин. Ну, хозяина за бойца не считаем, он и носа из окошка не высунет. Остальные, увидев меня, высыпали из машины и прошли через калитку во дворик, то есть переместились с той стороны ограды на эту.

Меня ждали. Очевидно, повинуясь приказу, отданному понятно кем. Босс решил прихватить меня с собой.

Я вскинул к плечу мой новый «ремингтон», придвинул поближе к руке «глок», заткнутый за ремень. Взял на прицел Босса.

Они — меня. Четыре ствола против одного.

Но у них пистолеты, а у меня — натуральная пушка.

— Давай так, — послышался голос Босса. — Все огнестрелы — к ограде. Оставляем только руки и ноги. Ты ж крутой, Ушаков? Если уделаешь моих бойцов — я сдаюсь добровольно в руки правосудия. Ну, а если они тебя… Не обижайся, заберу с собой, как трофей.

— Годится! — крикнул я.

— Между прочим, ты обещал меня год не трогать. И как после этого верить ментам?

— Какая цена обещанию бандита, которое дано менту? Ровно такая же, как и обещанию мента, сделанному бандиту.

— А как же честь офицера?

— Так я давно не офицер, Бассурманов. Да и настоящему офицеру не западло бандита обуть.

Из джипа раздался фирменный деланый смех, правильный по форме, но пустой по сути.

— Хватит трындеть, гладиатор. Ребята, все слышали! Оружие — к забору, сами на лужайку. Разомнитесь на этой «кукле». Ну и вас, Сергей Михалыч, мы попросим разоружиться.

Ненавижу играть в чужие игры. А Бассурманов заигрался, факт. Не учитывал он только, что правила в данном случае могут оказаться не его.

Они окружили меня с четырёх сторон (квадрат, в центре которого — я), полагая, что сделали это по собственной воле. На самом деле — я выбрал такое построение. Мог бы не давать им окружать себя, закручивая спираль и встречая каждого в отдельности. Но тогда они были бы предельно мобилизованы. А в таком варианте, хочешь не хочешь, внутренне они посмеивались и готовились к хорошей забаве.