Старый дом под черепичной крышей

– Это, смотря что ты нам скажешь? – проговорил Костя, глядя в упор на испуганного Муху, – вдруг вы человека убили или ларёк с мороженым подломали. Мы что, и тогда должны тебя у капитанши откашивать?

– Ты меня седовлаской не пугай, пуганый.

– Я тебя и не пугаю, сам знаешь, – и Костя пожал плечами. Дескать, вольному-воля, поступай как знаешь.

– Да никакого ларька мы не подламывали, а залезли в один старый сарай, у него сзади доски оторванные были, – соврал Муха, – там, в ящиках я и нашёл эти злополучные камешки.

– Сарай-то где находится?

– Где… где..? На Большой Горной, во дворике. Там, такой аппендикс к улице примыкает.

– Далеко же вас занесло, – присвистнул Костя, – это, аж на том конце Саратова, около Соколовой горы…

– Около неё. Вы только Лёне не говорите, что я вам сказал… – молящее проговорил Муха.

– А приметы того сарая назвать можешь? – спросил Антон.

– Сарай как сарай, там их вокруг полно и все одинаковые, дощатые, облезлые, какие с крышами, какие без.

– Что-то рядом приметное есть? – допытывался Костя.

– Рядом дом большой старый с полуподвальным помещением, крыша вроде черепицей красной крытая и слуховое окно в крыше… больше ничего не знаю. Темно там было. Это-то увидел, потому что от фонаря на столбе свет на крышу падал.

– Точно больше ничего не скажет, – тихо сказал брату Антон.

– Согласен, – сказал Костя и подумал: «со страха всё, что знал, рассказал. Видно из него больше ничего не выжмешь».

– Ты нас к этому дому проводи, – предложил Антон.

Костя укоризненно посмотрел на брата, Этого ему говорить не следовало.

Муха, после сказанных слов понял, что не грозит ему никакая милиция, что это братья сами на него наехали и, оттолкнувшись от их плотика палкой, резко отплыл и громко сказал:

– Здорово я вас разыграл с сараем, а вы и поверили… ха!… ха!… ха. Вы что, меня за лоха приняли?

– Поплыли к берегу, – сказал понуро Антон, осознавая свою промашку.

– Ты не переживай, Тош. Может быть, это и к лучшему. Муха сейчас побежит к Пегасу. И если у них есть к этому сараю интерес, то они обязательно к нему поедут. Говорил-то он искренне, от испуга. Правда, по этим приметам мы вряд ли чего сразу найдём, но попытаться сыграть на опережение можно. Главный ориентир – старый дом с полуподвальным помещением, да ещё крытый черепицей, да ещё слуховое окно имеется… вон сколько примет, можно попробовать поискать.

– Ну, и что?– не веря в успех, буркнул Антон.

– А то, что улицу мы знаем – это раз, аппендикс этот найдём, дом старый – это два, крытый черепицей – это три, плюс слухач есть и полуподвал. По этим приметам стыдно не найти, только фотографии шесть на девять не хватает.

– На этой улице может быть сто домов таких? – засомневался Антон.

– Нет, Тош, не сто, не преувеличивай. Ты много в городе видел домов крытых черепицей?

– Сколько угодно сейчас кроют…

– Это кроют металло-черепицей, ноу-хау. А тот дом старый, наверняка покрыт настоящей глиняной черепицей, понял. Таких домов во всём городе раз, два и обчёлся.

– Сарай во дворе, с выломанными сзади досками, тоже факт, – добавил, улыбаясь, Антон. – Если два дома поблизости одинаковых стоят и сараи есть, то у одного из сараев обязательно доска должна быть оторвана.

– Вот видишь, сколько у нас примет, – Улыбнулся Костя, – по этим приметам стыдно не найти…

– Что ты предлагаешь? – спросил Антон.

– Предлагаю идти к «Радуге» на остановку, садиться в троллейбус и ехать до конечной, там поднимемся до Большой Горной и будем искать, улица от Волги начинается, как говорится – не заблудимся.

– А нас, того…, дождиком не намочит? – спросил Антон, глядя как со стороны Волги поднимается иссиня-багровая туча.

– Не дрейфь, – громко сказал Костя, – не сахарные, не растаем, – и ребята дружно заработали доской и палкой, стараясь как можно быстрее достичь берега.

Глава 11. Приживалы

Утро. Дневная духота вчерашнего дня вроде и не уходила. На свалке в овраге, кое-где дымятся тряпичные и газетные костерки, пахнет гарью. Этот запах перемешан с запахом матерчатой гнили и ещё с чем-то приторно-сладковатым.

– Вениамин Павлович! Вениамин Пав-ло-вич! Позоло-ти-н!… А-у!… раздаётся голос Крокыча. Он ходит край оврага, куда сталкивают бульдозером мусор, и ищет профессора.

– Я здесь! Семён Ваганов-и-и-ч! – послышался голос профессора, как бы из-под земли.

Крокыч подходит к краю оврага, и, заглядывая в него, говорит укоризненно, – вы, профессор, как обычно, на своём рабочем месте… Придавит вас здесь ненароком какой-нибудь бочкой или старым комодом «времён Очакова и покоренья Крыма»; был профессор и не станет профессора… Вы хотя бы предупреждали, что идёте в этот чёртов овраг… Не провалитесь там куда-нибудь.

– Здесь, Семён Ваганович, большущая плита из железобетона, так я на ней как на столе и всё моё со мной… Она у меня здесь как рабочий стол с тумбами, поперёк водотёка лежит, вроде мостика, очень удобно. Я как чего найду, так сразу на плиту.

– Вы бы туда лучше не ходили… Дышите там этим смрадом, что за выгонка идти, когда горит?..