Старый дом под черепичной крышей

Как мы уже знаем, Пегас решил не показываться больше Симе на глаза и не участвовать в разборке мусорных куч. На этот раз, он, приехав вместе с Мухой на свалку, решил понаблюдать за ходом работ со стороны. Для этого он и Муха спрятались на другой стороне оврага, куда сваливали мусор и стали вести наблюдение. Овраг и территория свалки перед ним были как на ладони.

– Я тебя не понимаю, – бухтит Муха, устраиваясь рядом с Пегасом,– нам же разрешено ходить по самой свалке и наблюдать, а мы… сидим в этих кустах и глаза издали пялим.

– А тут и понимать нечего, – сказал Пегас. – Бомжи к нам относятся недружелюбно, так что от них ждать помощи не приходится. Тем более у них там свои завязки на это дело. Если работяги не захотят отдать находку Симе, то он её и не получит, будь спокоен. Мы её тоже не увидим, как бы мы около этих мусорных куч не ходили. Увидят, бросят на неё старую, побитую молью тряпку, вот и всё. Стало быть, надо наблюдать со стороны, глядишь что-то и нарисуется. Давай располагайся, – и он уселся на торчащий из земли пень.

– Ну ты, Пега, голова… – удивился Муха, – откуда будем наблюдать?

– Вот под этими кустами и располагайся, чтоб удобно было.

– Так отсюда ничего не видно… – возмутился Муха. – Вернее, всё видно, но так, общим планом.

– А ты очки одень,– и с этими словами Пегас вытащил из сумки бинокль.

– Вот это да! – изумился Муха.

– А ты не изумляйся, всё продумано. Если рабочие игрушку найдут, то обязательно временно спрячут, а придут за находкой вечером, когда на площадке никого не будет. Так, что если мы прошляпим момент, когда они её найдут, то когда будут тырить и прятать, не прошляпим. Так, что сегодня нам придётся пободрствовать. Не думаю, что это затянется допоздна. В любом случае, Муха, терпение. Будем наблюдать по очереди, чтоб глаза не уставали и бдительность не притуплялась. Ты, самое главное, когда будешь наблюдать, не смотри, куда кто чего бросил, этот вариант проигрышный, ты смотри за психологией работающих. Из этого и делай вывод – нашли или не нашли.

В кустах Пегас и Муха досидели до темна, но ничего особенного в поведении рабочих не заметили. Не реагируя на окрики Симы, рабочие нехотя перекидывали мусор из одной кучи в другую. Потом стало смеркаться, Сима включил внешнее освещение, на столбах зажглись лампочки. Светили они тускло, отбрасывая от предметов нечёткие, расплывчатые тени. Муха переводил бинокль с одного предмета на другой и вдруг, отняв бинокль от глаз, стал вглядываться в территорию свалки без бинокля.

– Ты чего? – спросил Пегас.

– Не знаю… показалось, наверное…

– Чего тебе показалось?..

– Приведение какое-то…

Пегас взял у Мухи бинокль и стал смотреть. Затем отнял бинокль от глаз, протёр окуляры и снова стал смотреть.

– Чё, видишь? – дёрнул за рукав друга Муха.

– Вижу, не слепой…, – сказал Пегас, не отнимая от глаз бинокль.

Он увидел, как что-то большое и лохматое тёмным пятном скользнуло по кустам, приблизилось к строению в конце территории свалки, на минуту исчезло, потом появилось вновь. Эта таинственная и страшная тень появлялась около бомжацкой хибарки раза два и всегда перемещалась в сторону леса.

– Что это? – спросил Муха.

– Ты что, трухнул, малость, – спросил Пегас. – Не дрейфь, когда темно, что угодно привидеться может.

– Мне не привиделось,… зверь огромный…

– Брось труса праздновать.

– Может быть, домой пойдём, а, Лёнь?

– Рано ещё. – Ответил Пегас. – Жаль, что у нас нет прибора ночного видения.

– Тогда что?

– А то, что прибор ночного видения не простой бинокль, в который мы пытаемся что-то сейчас рассмотреть, а специальный, в инфракраснике всё показывает.

– А, что это за инфракрасник?

– Ты что, Муха, совсем тупой. Этот прибор помогает видеть инфракрасные лучи, а эти лучи, можно сказать, освещают человека, только наш глаз их не видит, вот прибор и помогает человеку увидеть то, что эти лучи освещают, а точнее сказать, выделяют.

– Может, пойдём, а? – просяще проговорил Муха. – С обеда здесь сидим, а толку… Лучше б на свалке средь бомиков толкались.

– Это тебе лучше, а мне нет. Я здесь ни от кого независим. Если же игрушку найдут, то мы и отсюда увидим, лишний раз перед Симой светиться не стоит. Ты наблюдай, давай.

– Наблюдаю, вон около хибарки, где живут Крокыч и Позолотин, собака пробежала, чего-то нашла, легла и грызёт.

– Ты в бинокль смотри, а не просто так пялься,– сказал Пегас. – Там, около вагончика света хватает, чтобы что-то увидеть.

Мухаев взял бинокль и снова стал наблюдать. Только он не смотрел в бинокль молча, а по приказу Пегаса комментировал:

– Вон Сима складывает инструмент в контейнер, лопаты положил, метлу, грабли… – говорит Муха.

– Ты о существенном говори, а нечего действия Симы комментировать. Может быть, он в туалет пойдёт по нужде, ты и об этом будешь говорить?

– Сам велел! – огрызнулся Муха. – Может быть, он в туалете игрушку прячет?

– Ну, завёлся, – поморщился Пегас, – может, да кабы,… ты дело говори, а не перечисляй всякую ерунду.

– А я и говорю дело…

– Ладно,… шут с тобой,… балабонь, – сказал Пегас и растянулся на траве.