Старые раны (СИ)

Крес хотел вырвать у наглеца кочергу, но тело только беспомощно дернулось. Он мешком повалился на бок. Перед тем, как сознание заволок морок, он заметил кружку, из которой он недавно пил какую-то кисловатую водичку. Она сиротливо лежала в углу всеми забытая.

* * *

— … и чего делать с ним думаете?

— А разве с ним надо че-то делать?

— Он видел ваши лица?

— Еще бы.

— Еб вашу ж мать, дебилы! Ну, вот с такими как вы и надо было связаться мне?!

— А, че Пуль? Думаешь, мы нужны особо ему?

— Ясен хер! Кто ему говно какое-то в кружку подсыпал? Ты, Шляпа?

— Он вообще конченный сукин сын был. Бабу какую-то избил, сам на драку нарывался. Надо было его как-то успокоить. Видел, какой он огромный? Че прикажешь с ним бороться?

— Это что было в кружке?

— Гриббих.

— Ты чего напоил его целой кружкой?! Он уже, понятное дело, коньки двинул. А кто его пустил сюда, а?

— Ну… мы.

— Нуу мээ. Ты че пароль забыл, идиот?! Только мычать и косячить и можете.

— Не кипятись, Пуль. Все нормально прошло?

— Да, хер там плавал. Валим уже отсюда.

— Так че с трупом делать?

— Пусть лежит, мне руки марать неохота, и так ночка была та еще. А вы еще в его кровище перемажетесь. Крюк, посмотри, что в карманах и захвати его сапоги — жалко такие щеголеватые оставлять крысам… Все, валим.

* * *

В одном Крес оказался точно прав — бодун его встретил жуткий.

Голова раскалывалась и вот-вот грозила разорваться на части. Крес посидел немного с закрытыми глазами, массируя виски и кусая пересохшие губы. Сеншес, останови эту пытку, будь человеком… Бесполезно.

Солнце стояло на чистом небе уже довольно высоко и во всю свою раннюю сентябрьскую прыть светило сквозь огромные дыры в потолке — и прямо ему в глаза. Почерневшие перекрытия наполовину сгнили, наполовину были серьезно попорчены пожаром когда-то в прошлом — сооружение держалось на честном слове. За трухлявыми стенами город уже гремел всеми своими колесами, копытами и глотками, и весь этот шум и грохот не добавлял счастья его барабанным перепонкам. Куда-то нужно было деться это всего этого шума и света… Сеншес, почему он босой?! Где его проклятые сапоги?

Крес ударил себя по лбу кулаком и чуть было не вырубился опять. Сунул руку в карман и нашел там лишь воздух. В других карманах его оказалось не меньше. Не сказал бы, что ему было о чем плакать — большую часть его монет еще накануне осела в кармане самых разных проходимцев — от кабатчиков до проституток. Но облегчения это все равно не принесло.

Хоть жив и то хорошо.

— Проснулся, птенчик?

Крес вздрогнул:

— Кто здесь?

От яркого солнца и летающей в воздухе пыли Крес совершенно ослеп, так что какое-то время просто впустую вертел головой и лихорадочно пытался нашарить под собой что-нибудь потяжелее.

— Здесь-здесь, друг. Поверни свою ненаглядную головушку правее.

Незнакомец сидел на стуле в самом темной углу и тепло ему улыбался из-под низко надвинутого капюшона. Странный выбор — холода еще не начались, да и дождь, похоже, закончился достаточно давно. Из уголка ухмыляющегося рта выглядывала самокрутка.

— Спокойней, спокойней, — поднял он руки в примиряющем жесте. — И не смотри ты на эту железяку. Хотел бы я тебя убить, убил бы и стал бы занимать твое время. Я тут уже весь зад отсидел, выжидая, когда уже ты отоспишься.

— Ты кто? — спросил Крес, поднимаясь на ноги. Видят боги, ему это далось нелегко. — Я тебя знаю?

— Тот, кто не дал тебе окочуриться в этом мерзком гадюшнике, — сверкнул тот крупными зубами.

— Правда? Значит, мы только познакомились, а я уже тебе задолжал? — присвистнул Крес.

Небыстро, но в его сознании начали всплывать детали: крики, погоня, трое нищих и кружка с какой-то мерзкой водичкой, которую он осушил одним глотком. — Это ты так всем представляешься или у тебя имя есть?

— Меня зовут Джехил, — перекинул он самокрутку в другой уголок рта, вновь на мгновение сверкнув зубищами.

— И чего же я такого налакался, Джехил, не напомнишь?

— Хорошая же у тебя была ночка, раз ты даже не помнишь, что вылизал целую кружку гриббиха. Вон она — в уголке, вспомни старую знакомую. Еще бы чуть-чуть и ты бы захлебнулся в собственной блевотине, но…

— Не паясничай, — оборвал его Крес. — Я не просил себя спасать, так что ничего тебе не должен. Если ты потратил на меня какие-то дорогие снадобья, то чисто по своей глупости. Я ухожу, а ты скалься, сколько влезет.

Крес, не упуская его из виду, подошел к холодной жаровне и выудил из углей кочергу. Потом по стенке двинулся к выходу, хлюпая босыми ногами по лужам.

Незнакомец все сидел, улыбался и смолил. Вот мудак.

— Спасибо, — бросил Крес на прощание и вылез в окно, через которое и попал в этот злосчастный дом.

— Дорогуша, — сказал новый знакомец на прощание. — Если тебе станет совсем паршиво, приходи в таверну «Висенья», что в Молчаливом переулке. Я там часто бываю после трудового дня. Поболтаем.

Крес предпочел бы побыстрее удалиться. Не нравился ему этот Джехил.

* * *

— Крес! Эй, Крес!

Как же сегодня он популярен!