Старые истории (сборник)

Через день пополудни они нагрянули. Один совсем молоденький, востроносый, простовато одетый - полушубок черной дубки, на ногах черные чесанки с калошами. На втором было темно-синее пальто с серым каракулевым воротником и такая же высокая - гоголем - шапка. И телом второй был из себя посолиднее, с белым мягким лицом, и смотрел уважительно. Вошли, вежливо поздоровались, сняли шапки, обмели у порога ноги и только потом прошли к столу.

- Вы писали жалобу? - спросил Фомича тот, что посолиднее.

- Не знаю, - Фомич выжидающе поглядывал на них.

Авдотья замерла возле печки с ухватом в руках - чугун с картошкой выдвигала, чтоб немного остыл к обеду.

- Мы представители обкома, - сказал младший.

- Не знаю, - Фомич и ухом не повел.

- А-а, понятно! - улыбнулся востроносый. - Федор Иванович, покажите ему бумаги.

Тот, что посолиднее, вынул из бокового кармана конверт с бумагами и протянул Фомичу. Живой взял конверт, проверил бумаги - все писано им, но ответил опять уклончиво:

- Не знаю... Кто такие будете?

- Да вы, товарищ Кузькин, воробей стреляный! - засмеялся опять востроносый. - Вот наши документы. - Он протянул Фомичу свое обкомовское удостоверение, за ним последовал и солидный.

Фомич, не торопясь, прочел удостоверения и только потом предложил сесть к столу.

Вошли ребята - сразу втроем - с сумками в руках и, не глядя, кто и что за столом, заголосили от порога:

- Мам, обедать!

- Да погодите вы, оглашенные. Не успели еще порог переступить. Как грачи. Не видите - люди за столом.

- Нет, нет, кормите! - быстро встал из-за стола молодой. - Мы посидим, подождем.

Фомич вынес из чулана лавку и усадил обкомовцев.

Авдотья налила чашку жидкого гречневого супа и поставила в алюминиевой тарелке очищенную, мелкую, как горох, картошку. Ребята бесцеремонно осматривали гостей и только потом проходили к столу. Ели они молча, дружно и быстро, как вперегонки играли. Вместо хлеба ели картошку, макали ее в соль и отправляли в рот. Опустошив алюминиевую тарелку, выхлебав чашку супа, они полезли на печь.

- А что ж вы им второе не подали? - спросил Авдотью солидный.

- Все тут было, - ответил Фомич. - В чашке, значит, первое, а в люменевой тарелке второе.

- Мам, а что было на второе? - спросил от порога меньшой Шурка.

- На второе кресты, - ответила Авдотья.

- Перекрестись, да на боковую. Так, что ли? - солидный с улыбкой смотрел на Фомича.

Фомич принял шутку:

- Да живот потуже подтяни.

- Кажется, вы уж и так на последнюю дырку затянулись, - сказал солидный.

- Есть еще запас, есть, - отшучивался Фомич, похлопывая себя по животу.

Солидный вопросительно поглядел на молодого, а тот, еле заметно подмигнув Фомичу, улыбаясь, сказал:

- А вы покажите-ка нам свои запасы. - И солидному: - Начнем с подпола, Федор Иванович.

- Да, конечно. Посмотреть надо. - Солидный встал и начал расстегиваться.

Фомич принял его тяжелое пальто и положил на кровать.

- Вы бы лучше повесили, - сказал солидный, с опаской поглядывая на кровать, на ветхое лоскутное одеяло.

- Да у нас на вешалке шоболья-то больше, - сказал Фомич. - Как хотите! Я повешу.

Но солидный, увидев на вешалке драную Фомичову фуфайку да обтрепанные ребячьи пиджаки, поспешно остановил его:

- Нет-нет. Пусть там лежит. Я ведь ни о чем таком не подумал.

Востроносый, растягивая во все лицо подвижные смешливые губы, похлопывал дружески хозяйку по плечу:

- Ничего, ничего. Уладится. - Свой полушубок он кинул рядом с пальто на койку. - Айда в подпол! - Он сам открыл половицы и первым же спрыгнул. - Посветить чего не найдется?

Фомич подал ему зажженную лампу.

- Ну как, Федор Иванович, спуститесь? - спрашивал он из подпола.

- Да, да. - На Федоре Ивановиче был хороший черный костюм и ботинки. Он осторожно оперся о половицы. - Да тут глубоко! Без парашюта не обойдешься. А ну-ка мне точку опоры!

- Сейчас табуретку поставлю. - Фомич подал им табуретку.

Федор Иванович спустился в подпол, и они с минуту оглядывали небольшую кучу мелкой картошки.

- Это что у вас, расходная картошка? - спросил Федор Иванович.

- Вся тут, - ответил Фомич.

Они молча вылезли.

- Кладовая у вас есть?

- Нет.

- Это что ж, весь запас продуктов? - Федор Иванович ткнул рукой вниз.

- Вон еще кадка с капустой в сенях стоит.

Они вышли в сени.

- Как же вы живете? - спросил Федор Иванович растерянно.

- Вот так и живем, - ответил Фомич.

- Я же говорил вам - типичный перегиб, - сказал востроносый. - Мотяковщина!

Федор Иванович как-то посерел, и лицо его вроде бы вытянулось. Не сказав ни слова, он возвратился в избу, быстро оделся и попрощался с хозяйкой, глядя себе под ноги:

- Извините за беспокойство. Постараемся помочь. А вы пройдемте с нами, - сказал он Фомичу.

Возле бригадировой избы стоял "газик".

- Садитесь! - Федор Иванович пропустил Фомича на заднее сиденье вместе с востроносым и приказал шоферу: - Посигналь!

На звук сигнала выбежал из дому Пашка Воронин. Федор Иванович кивнул ему:

- Садитесь...

Пашка влез тоже на заднее сиденье, притиснулся к Фомичу, и поехали. Свернули в Свистуново. Остановились возле правления.

- Пошли! - Федор Иванович вошел первым.