Старые девы в опасности. Снести ему голову!

– Истина! Истина! – Резко согнувшись, она вытянула вперед правую руку и ухватилась за пальцы ног. Левую руку она одновременно закинула за голову и вцепилась в правое ухо. Приняв столь диковатую позу, мисс Локк преданно уставилась на мистера Оберона. – Я правильно делаю, дражайший Ра? Мне стоит продолжать упражняться в пране и пранаяме?

– Упражнения никогда не повредят, дорогая Сати, при условии, что дух также задействован.

Трой не удержалась и исподтишка глянула на Джинни Тейлор и Робина Херрингтона. Неужели подобные развлечения «старичков» их нисколько не изумляют? Джинни с сомнением взирала на Сати, а молодой Херрингтон, к облегчению Трой, смотрел на Джинни так, словно приглашал ее вместе посмеяться.

– Джинни? – тихо позвал мистер Оберон.

Зарождавшаяся на губах Джинни улыбка увяла.

– Прошу прощения, – торопливо сказала она. – Да, Ра?

– Ты подумала о том, что будешь делать сегодня?

– Нет. Хотя… возможно, днем…

– Если я не нарушаю ничьих планов, – вмешался Робин Херрингтон, – я хотел бы пригласить Джинни съездить в Дусвиль сегодня днем. Мне нужен ее совет, в какой цвет покрасить навес на задней палубе.

Но Джинни уже встала и, минуя Трой, подошла к мистеру Оберону. На белом, как простыня, лице девушки четко выделялись темные круги под глазами.

– Значит, ты едешь в Дусвиль? – спросил Оберон. – Ты выглядишь немного бледной, дитя мое. Вчера мы припозднились, развлекаясь. Не отдохнуть ли тебе сегодня днем?

Он смотрел на нее немигающим пристальным взглядом, каким прежде сверлил Трой.

– Наверное, мне следует отдохнуть, – проговорила Джинни бесцветным голосом.

– Наверное. Цвет навеса подождет, пока не восстановится цвет лица. Думаю, Аннабелла будет рада прокатиться в Дусвиль. Аннабелла Уэллс, – пояснил он для Трой, – гостит у нас. Она закончила съемки, а весной будет участвовать в постановке для братьев Дюран.

Трой не слишком заинтересовало присутствие скандально известной кинозвезды, хотя та и была выдающейся актрисой. Она наблюдала за угрюмо насупившимся Херрингтоном. Молодой человек встал и тоже подошел к Оберону. Руки, сжатые в кулак, он сунул в карманы. Из-за спины девушки он обратился к хозяину замка:

– Я полагал, что прогулка пойдет Джинни на пользу.

Но Джинни уже опустилась на матрац у ног Оберона. Она сидела неподвижно с видом послушной девочки.

– У Робина совершенно изумительная яхта, – сообщил мистер Оберон, взглянув на Трой. – Непременно попросите Робина показать ее вам. Уверен, он не откажет. – И мистер Оберон положил руку на голову Джинни.

– Буду счастлив, – свирепо произнес Херрингтон и, отвернувшись, громко продолжил: – Но почему нельзя поехать сегодня днем? Джинни следует проветриться.

Трой догадалась, что между мистером Обероном и его гостями происходит нечто необычное и что Робин Херрингтон не только взбешен, но и напуган. Ей хотелось подбодрить его. Сердце бешено колотилось у нее в груди.

В наступившей мертвой тишине явственно послышались торопливые шаги, раздававшиеся на каменной лестнице башни. Когда Аллейн открыл дверь, глаза всех присутствующих были устремлены на него.

3

Аллейн подождал, пока глаза привыкнут к яркому свету. В продолжение этих нескольких секунд он и пятеро смотревших на него людей оставались неподвижны.

Человека, с которым долго живешь бок о бок, перестаешь замечать. Легче припомнить во всех подробностях лицо случайного знакомого, нежели лица близких и любимых. Трой никогда не могла по памяти нарисовать портрет Аллейна. Но сейчас пелена привычки спала, и она увидела мужа словно впервые.

«Никогда я так не радовалась его появлению», – подумала Трой.

– Это мой муж, – объявила она.

Мистер Оберон встал и направился к Аллейну. Хозяин замка оказался дюймов на пять ниже Аллейна, и Трой вдруг пришло в голову, что мистер Оберон не только отвратителен, но еще и смешон.

– Мы очень рады, что наконец познакомились с вами, – сказал Оберон, протягивая руку. – Вы принесли нам хорошие новости?

– Доктор Баради объяснит вам ситуацию лучше, чем я, – ответил Аллейн. – Она была в очень плохом состоянии, и доктор полагает, что о выздоровлении пока говорить преждевременно.

– Мы все станем ей помогать, – пообещал Оберон, указывая на старушку Сати, впавшую в ступор Джинни и рассерженного Робина Херрингтона. – Мы способны на многое.

Взяв Аллейна за локоть, он повел его к гостям. За ними шлейфом стелился запах эфира. Аллейна представили всем по очереди, предложили присесть, но он отказался.

– С вашего разрешения, я хотел бы отправить жену и ребенка в Роквиль. Нам должны позвонить в гостиницу, звонок очень важный. Наш шофер освободился, он отвезет их, а потом вернется за мной.

Трой, боявшаяся столкнуться с Карбэри Глендом, догадалась, почему Аллейн именует ее «женой»: он не хотел, чтобы Оберон услышал, как ее зовут. Но при этом Аллейн напустил на себя такой напыщенный вид, что Трой почти обиделась. Она быстро встала и подошла к Рики.