Старые черти

— Так получилось. Знаешь, как оно бывает: тянешь-тянешь, а потом оказывается, что уже поздно звонить без объяснений.

— Да, конечно, а потом твоя мать умерла и приезжать стало не к кому. Ничего, скоро все наверстаешь.

Гвен замолчала, явно готовясь к очередной атаке. Молчание не тяготило Рианнон — она думала, почему не сопровождала Алуна в поездках по Уэльсу. Главным образом чтобы не мешать ему поддерживать связь кое с кем из местных обитателей, например, с женой доктора из Бофоя или той женщиной с экстравагантной прической, заместителем главного врача в психиатрической лечебнице. Всякий раз после возвращения домой Алун несколько недель вел себя как образцовый муж. Конечно, Рианнон не собиралась рассказывать об этом подруге, как, впрочем, и о том, что будет только рада, если Алун, обосновавшись в здешних местах, станет поддерживать отношения с людьми в Кейпл-Мерерид или еще дальше.

Гвен бросила на нее участливый взгляд:

— А ты сама-то хотела вернуться? Я имею виду без его уговоров?

— Конечно, — ответила Рианнон, стараясь говорить бодро и без излишней категоричности.

— Неужели нисколечко не сомневалась? Наверняка у тебя остались тяжелые воспоминания. — Гвен приняла печальный вид, словно ее они тоже касались. — Не боишься ворошить прошлое?

Рианнон подумала, что, сколько бы ни было выпито, к этой теме переходить еще рано, а никуда не денешься — Гвен ее все равно затронет.

— Немного. Но все случилось много лет назад, если ты об истории с Питером. Вообще-то я о ней даже не вспоминаю.

— Правда? Такое не просто забыть.

— Можно перестать сожалеть о содеянном. Я вот перестала. Не вижу смысла.

— Согласна, но женщинам свойственно испытывать чувства, в которых нет смысла.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Видимо, мне просто повезло.

Рианнон так и подмывало добавить, что бывает время, когда один человек может простить другому что угодно, и это остается, даже если все позади, да только такого она не говорила никому. Ей вдруг захотелось узнать про Питера, и не обязательно от Гвен.

— Как Питер? Вы часто с ним видитесь?

— Да нет, не часто. Они с Малькольмом иногда встречаются в пабе. Как я понимаю, у него все нормально — по крайней мере насколько может быть в таком возрасте, — правда, его сильно разнесло. И у меня такое впечатление, что он не слишком доволен женой.

— Наверное, он уже на пенсии.

— Малькольм говорит, что от него доброго слова не дождешься, вечно всем недоволен.

— Не он один. С Мюриэль вы, полагаю, тоже видитесь?

При имени Мюриэль женщины, словно по команде, обменялись взглядами, состроили на удивление похожие недовольные гримасы и машинально придвинулись друг к дружке.

— О да, — сказала Гвен. — Видимся. Странно, правда?

— Ну, я ее мало знаю. Вернее, почти совсем не знаю.

— Я никак не пойму, что у нее на уме. Такая вся из себя милая, и совершенно непонятно, что она думает.

— Да, как уставится на тебя, словно оценивает. Вообще-то я ее бог знает сколько не видела.

— Может, конечно, она нас всех любит, но, честно говоря, я сильно сомневаюсь.

— И не сказать, что она высокомерная, нет, ведет себя вполне дружелюбно, и это не вяжется с ее голосом.

— Интересно, как эти двое ладят между собой? Они занятно смотрятся вместе. Как будто не хотят терять лицо перед слугами. Или словно коллеги, которые вынуждены терпеть друг друга на работе, но никогда не пересекаются в свободное время.

— Что? — Рианнон показалось, что она засыпает. — А Малькольм что-нибудь слышал? Я имею в виду от друзей Питера?

— Не знаю. Порой, когда он уверен, что никто не смотрит, на его лице появляется странное выражение. Страдальческое. Загнанное.

— О да, помню! Обычно я говорила Питеру, что он просто…

Не дождавшись от Рианнон продолжения, Гвен заметила:

— Выпить она тоже не дура, наша Мюриэль. Не каждый день, конечно, время от времени, зато уж если начала… ого! Она очень хорошо держится, но как ни взглянешь — ее стакан или полон, или пуст. И таких, как она, здесь хватает. Взять, например, Дороти…

Гвен замолчала, видимо, пытаясь вспомнить, рассказывала ли историю про виски. Видимо, попытка увенчалась успехом, так как она перешла к другой теме:

— Ну и конечно, Чарли…

— Я не видела его лет…

— После шести вечера Чарли и двух слов не свяжет. У него ресторан на Броуд-стрит. Совладелец — его брат. Не знаю, помнишь ли ты Виктора. Мне он не нравится. Совсем. Он из этих… ну, ты понимаешь.

— Что? Ты хочешь сказать…

— Вот именно, — кивнула Гвен. — В последнее время считают, что нужно относиться к ним терпимо, но я ничего не могу с собой поделать. Наверное, слишком поздно с ними столкнулась. Даже не подозревала, что такое бывает, по крайней мере здесь, в Уэльсе. Когда я впервые о них услышала, они водились где-нибудь в Париже или Лондоне. Тот же Оскар Уайльд. Что бы там ни говорили о Церкви, она по крайней мере их как-то сдерживала. Может, еще потому, что все были бедными. Не могли наряжаться, ну и все такое.