Старший оборотень по особо важным делам

Шилов и Голицын устроились за столом. Шилов вытащил из кармана помятый лист бумаги с какой-то схемой, частично составленной на компьютере, а частично дополненной от руки, и начал:

- Так вот, сегодня к нам с явкой явились два воркутинских мальчика, которые следили за Герой Моцартом, но засветились и едва унесли ноги. А работали они на такого Колю Чибиса. Ты его должен знать: бывший опер в метро, был бригадиром у «тверских», а потом РУБОП нахлобучил всех его ребят и он ушел в тень.

- Припоминаю, - неуверенно заметил Голицын, пытаясь разглядеть, что нарисовано в схеме у Шилова. - Давно про него слышно не было.

- Теперь его мальчики занимаются слежкой и подбором места для стрелков. Смотри! - Шилов, наконец, разложил схему на столе так, чтобы им обоим было удобно. - В марте они работают за директором гостиницы «Сатурн». Результат - убит во время делового ужина в ресторане. Жора Пантелеев, лидер «чебоксарских», - третьего июня труп. Июль: Лопатин, «бригадир» - то же самое. Сентябрь - таможенник Ахматов…

- Погоди, так это ж мое дело!

- А я тебе о чем? А директор «Питер-авто» с женой - не твои?

- Ни хрена себе! - Голицын смотрел в схему, и на его лице застыла улыбка, которая бывает у людей, уже поймавших удачу за хвост, но все еще опасающихся спугнуть ее неосторожным движением.

Шилов продолжал:

- Чибис сколотил команду и принимает заказы. Группа подготовки, стрелки, прикрытие… Корпорация киллеров, мать их! Мы за один раз десяток «глухарей» поднять можем. Ну ты, правда, только по дежурству выехал, так что завтра доложишься руководству - и иди отдыхай…

- Да иди ты! - Голицын пихнул Шилова локтем. - Хрен куда вы от меня денетесь.

Роман и Стас с довольным видом рассмеялись. Голицын остался в прокуратуре чуть ли не единственным следователем, с которым было приятно работать.

Голицын посмотрел на них и тоже усмехнулся:

- Хватит ржать, давайте к делу. Стрелков эти ваши мальчики, конечно, не знают?

- Случайно знают.

- Да ну! И чего сидим, кого ждем?

- СОБР.(Специальный отряд быстрого реагирования.)

Неотложный обыск выпишешь? С бумажкой как-то веселее двери ломать.

- Легко! - Голицын раскрыл дежурную папку и достал нужный бланк.

- А не торопимся? - спросил Скрябин, наблюдая, как Голицын быстро заполняет пустые графы постановления.

- Опаздываем, - вздохнул Шилов, складывая лист со схемой. - Моцарт ведь их вчера упаковал. Хорошо, если их еще не хватились.

В кабинет заглянул Василевский:

- Начальник, СОБР прибыл. Скрябин снял с вешалки свою куртку:

- Я пошел, внизу подожду.

Голицын, продолжая заполнять бланк, между делом спросил:

- Ты все еще «и.о.», или уже на должность назначили?

- Нет еще, да я как-то и не стремлюсь. Ребята, правда, уговаривают…

- Правильно делают! Кого, если не тебя?

- Начальству виднее.

Голицын пренебрежительно хмыкнул.

Задумчиво посмотрев на него, Шилов сказал:

- Вот что, я должен сказать тебе одну вещь… - он хотел предупредить, что Краснов и Селиванов не пришли сами, замученные угрызениями совести, а были переданы людьми Моцарта, которые их предварительно хорошенько отделали, и что неизвестно, чем этот нюанс может обернуться в дальнейшем, но Голицын его перебил:

- Ты уверен, что мне это надо знать? Я не опер, я следователь. Мне достаточно того, что я знаю тебя. Держи! - Голицын протянул заполненный бланк.

- Спасибо, Юра.

- Да не за что!

* * *

Первой в тесноватый двор старого дома заехала «Альфа-ромео». Шилов и Скрябин остались в машине, а Соловьев вышел и покрутился немного, определяясь с расположением парадных и квартир. Когда он дал отмашку, Шилов со Скрябиным тоже вышли, а с улицы через узкую подворотню вкатился автобус СОБРа.

Поправляя под расстегнутой курткой лямку кобуры, Шилов дошел до автобуса, заглянул в салон:

- Значит так, орлы: клиенты серьезные, трупов наваляли немерено, терять им нечего. Есть автоматы, есть гранаты. До сих пор не попались - значит, осторожные. Так что сначала пойдут специально обученные люди в штатском, то есть мы, а пугать округу доблестным СОБРом будем в последний момент.

Старший собровец, единственный из них без закрывающей лицо черной маски, флегматично кивнул.

Шилов спрыгнул со ступеньки автобуса и посмотрел на своих:

- Ну, пошли?

- Что, старшой, окропим снежок красненьким? - проверяя пистолет, сказал Соловьев. Он всегда говорил эту фразу в таких ситуациях. Если было время, конечно.

Когда вошли в подъезд, где-то наверху скрипнула дверь и щелкнул замок.

Замерли, прислушиваясь. Услышали приближающиеся шаги. Кто-то осторожно, но в общем-то не таясь, спускался по лестнице.

- Стой здесь, мы наверх, - сказал Шилов Сереге.

На площадке третьего этажа им встретился высокий молодой мужчина в клетчатой кепке. У него были спокойный взгляд и простое лицо. Руки он держал в боковых карманах расстегнутой куртки и немного посторонился, пропуская шедшего первым Романа.

Пройдя мимо, Шилов слегка толкнул его плечом. Мужчина отшатнулся к стене, обернулся вслед Шилову и успел возмущенно сказать что-то вроде «В чем дело?», прежде чем Скрябин со словами: «Добрый день, милиция», - показал ему ксиву и потребовал:

- Разрешите ваши документы.