Старовер

Алексей одной рукой страстно сжал в своих объятиях Ирину, другой – поднял вуаль. Их глаза встретились… Перед Алексеем стояла Ирина, но другая. Об этом красноречиво говорил её взгляд. Это был взгляд умудрённой опытом женщины, многое повидавшей в жизни. От романтичной наивной хрупкой девушки не осталось и следа.

Алексей страстно впился в её губы. Ирина с жаром ответила на его поцелуй. Старые чувства внезапно вспыхнули с новой безудержной силой. Алексей жаждал эту женщину, жаждал Ирину такой, какая она есть. И он не смог сдержаться и начал осыпать поцелуями её шею и грудь.

Ирина стонала от вожделения под натиском Алексея.

– Господи… Прости нас… Нельзя на кладбище… Идём… У дальних ворот стоят мои дрожки, я приехала одна…

Алексей подхватил Ирину и ринулся к дальним кладбищенским воротам. Женщина приподняла юбку, чтобы не наступить на неё…

Через считанные минуты они достигли дрожек.

– Садись! – по-военному кратко распорядился Алексей. Женщина повиновалась и вспорхнула на сидение дрожек. Алексей сел подле неё и ловким движением схватил вожжи.

– Но! Залетная! – от души прокричал он.

Лошадь, увлекая за собой дрожки, понеслась вскачь по направлению к усадьбе Аристовых.

Смеркалось. Любовники раскинулись на ложе, не размыкая объятий. Алексея поглотила сладкая дрёма. Ирина покоилась на мускулистой груди партнёра. Её чуть приоткрытые глаза, подёрнутые поволокой, говорили о высшей степени наслаждения.

Наконец женщина первой вернулась к реальности. Она отстранилась от возлюбленного и попыталась встать. Однако Алексей тотчас же открыл глаза и снова привлёк Ирину к себе.

– Не пущу… Не уходи… А то опять исчезнешь на десять лет…

– Не исчезну, обещаю тебе. Я ушла от мужа.

Алексей ослабил хватку и цепким взором смерил возлюбленную.

– Как ушла? Когда?..

– Вот уже несколько месяцев, как я покинула Тобольск и перебралась сюда, в имение покойной тётушки. – Призналась Ирина. – Лишь несколько дней назад я начала обретать душевное спокойствие. И ту появился ты…

Ирина поднялась с кровати и накинула пеньюар.

Алексей также встал и быстро по-военному натянул исподнее.

– Скажи, Анатоль бил тебя? Жестоко с тобой обращался? Если – так, то я пристрелю его!

Ирина опустилась в массивное кресло, отделанное золотистой тесьмой, и закрыла лицо руками.

– Значит, я прав! – решил Алексей.

– Нет-нет! – поспешила ответить женщина. – Анатоль никогда не бил меня… Он бы и пальцем меня не тронул в минуту гнева или недовольства… Просто он…

Алексей напрягся.

– Говори, умоляю тебя!

– Он изменял с каждой юбкой… – медленно начала Ирина. Каждое слово давалось ей с огромным усилием. – Даже с горничной… А весной наш сын тяжело заболел. У мальчика занялся жар… Врач сказал: пневмония… Речь идёт о жизни и смерти… В тот момент Анатоль пребывал в объятиях своей очередной шлюхи. Он явился домой, когда Сашенька умер…

Алексей, сражённый откровением возлюбленной. Приблизился с ней и опустился на колени подле кресла.

Обняв её колени, Алексей произнёс:

– Прости меня… Я ничего не знал… Анатоль – чудовище… Что я могу сделать для тебя?

Ирина смахнула ладонью невольно набежавшую слезу.

– Месяцы, проведённые в имении почти что излечили меня. Просто люби меня… И всё… – прошептала она.

Алексей встал, увлекая женщину за собой.

– Уже поздно… Твоя матушка, Анастасия Васильевна, наверняка будет волноваться… – прерывисто пролепетала Ирина.

Алексей, словно опомнился.

– Да-да… Матушка… Скажи мне: когда мы увидимся вновь?

– Я буду ждать тебя каждый день… – пообещала Ирина. – Возьми мои дрожки, завтра вернёшься на них…

Алексей привёл себя в порядок, страстно поцеловал Ирину на прощанье.

– Я тебя больше никому не отдам, – сказал он и стремительно сбежал по лестнице с бельэтажа.

Через пять минут он уже мчался по сумеречному лесу в дрожках.

Алексей вернулся в усадьбу, когда уже окончательно стемнело. Во дворе, по старинке, горели масляные фонари. Казалось, усадьба безмолвствовала. Алексей сам распряг лошадь и завёл её на конюшню.

Во флигеле мерцала чуть заметная свеча.

«Николай не спит…» – подумал Алексей. Не успел он войти в дом, как за спиной раздался голос денщика.

– Ваш благородь… Припозднились вы шибко… – по-свойски произнёс он.

Алексей оглянулся. Перед ним стоял слегка помятый Николай. Мундир унтер-офицера был накинут на плечи, рубашка наполовину расстегнута.

– С Ольгой Сергеевной и детьми всё в порядке? – спросил штабс-капитан.

Денщик кивнул.

– С ними всё хорошо, обживаются. Мальчишка славный… Да вот матушка ваша волновалися… Ушли вы днём на кладбище, да как сквозь землю провалилися… Нету вас… Посылала за вами…

– Встретил давних знакомых… – ответил Алексей. Николай многозначительно хмыкнул. – Или спать, отдыхай…

– Покойной ночи, ваш благородь… – отчеканил денщик и отправился во флигель.

Алексей отворил дверь, она предательски скрипнула. Войдя в дом, он бросил фуражку на кушетку в прихожей и поднялся по лестнице на бельэтаж.

Посреди коридора со свечой в руках стояла, облачённая в домашний халат, Анастасия Васильевна.

– Алёша…

Штабс-капитан невольно смутился и почувствовал себя нашкодившим юнцом.

– Да, матушка… Прости меня, я задержался…