Старинные рассказы. Собрание сочинений. Том 2

Никто в городе не заметил прибывшего, если бы он сам не поспешил обратить на себя общее внимание непозволительным и неслыханным поступком: он ударил по лицу богатого местного кулака, имевшего дело в канцелярии и сунувшего молодому человеку взятку, что было, конечно, вполне в обычае. Сослуживцы замерли в изумлении и страхе, а кулак взбесился и побежал жаловаться высокому начальству.

Начальство, разумеется, вызвало чиновника и начало его распекать:

— Не только прогоню со службы, но и отдам под суд! Да как вы осмелились!

— А известно ли вам, за что я его ударил? Он хотел дать мне взятку!

— Подумаешь, какая невинность!

— Значит, вы защищаете взятки?

— Не извольте учить меня, молодой человек! Взяткодателей и взяточников карает суд, а вам этого никто не поручал. Извольте убираться вон!

Молодой человек спокойно ответил:

— Я к вам прислан из Петербурга, и без приказа из Петербурга я не уйду. А взяткодателей и взяткобрателей буду нещадно бить по морде, в том числе, ежели понадобится, и ваше высокоблагородие.

Вышел скандал невообразимый, и начальник пожаловался губернатору, требуя удаления чиновника силой. И однако, губернатор, осведомившись о фамилии молодого человека, многозначительно поджал губы и сказал:

— Убрать его можно, но кто поручится за последствия? Ведь он — сын петербургского вельможи, человек с огромными связями, сосланный сюда за шалости подобного же рода. Притом он очень богат и еще имеет получить огромное наследство. Так что вы подумайте, тем более что в дело замешалась попытка открытой взятки и может пасть тень на вашу канцелярию.

Начальник был ошарашен: неужто же так и стерпеть? И однако, сам он был отъявленным взяточником и имел основание бояться всякой огласки или ревизии.

Было решено, что губернатор вызовет чиновника и сделает ему примерное внушение, а обиженного кулака как-нибудь удовлетворит и успокоит начальник.

— Вы там уже найдете способ. Кстати, пускай он в другой раз поступает осмотрительнее.

Вот какие времена пришли! Ничего подобного раньше не бывало! Начальник вернулся присмиревшим, а чиновник спокойно продолжал служить: выдавал просителям справки.

Стало, кроме того, известным, что, вызванный губернатором, молодой человек ему заявил:

— Взяточников буду бить безо всякой пощады. И вообще негодяев.

— Я понимаю ваше возмущение, молодой человек… кажется, Игнатий Никитич? Я и сам, Игнатий Никитич, э… возмущаюсь. Но для подобных воздействий есть суд и полицейская власть, и нельзя же самоуправствовать.

Подумав, молодой человек ответил:

— В судах — волокита и взяточничество. В полиции — то же, вы сами знаете. А впрочем, обещаю вам впредь самоуправство в присутственном месте не учинять. Да, кстати, скоро подам в отставку, мне эта служба надоела.

Чему был губернатор, разумеется, радехонек. И даже в Петербург ничего не отписал.

* * *

Сразу Игнатий Никитич вошел в моду! Все его приглашают, дамы к нему льнут, мужчины нашептывают ему один про другого разные гадости: «Вот бы этому морду набить! Хапуга неистовый!» Игнатий Никитич посмеивается и отмалчивается. В городе он нанял себе большой каменный дом, обставил богато, не чужд гостеприимства, и сам губернатор обедывал у него с другими крупными чиновниками, купцами и откупщиками.

31 декабря, под Новый год, скандальное происшествие: гражданской палаты начальника отделения забрали на улице какие-то молодцы-сорванцы, голову в мешок, приволокли в неведомый подвал и там учинили ему незаконный суд:

— Поелику ты, сукин сын, помог за взятку купцу Патрашину обидеть бедную вдову и оттягать у нее владение, то подлежишь ты, такой и этакий, наказанию линьками — пятьдесят ударов.

Судил судья в маске и богатом халате, и те молодцы, что его взяли, тоже были в масках. И тут же начальника отделения выпороли так, что исполосовали ему спину и причинное место. Выпоров, вывезли его на розвальнях за город и выпустили на волю.

Ахнули в городе. С первого числа января по седьмое только об этом и говорили. Седьмого же числа заговорили о другом происшествии, совсем удивительном.

По казенным подрядам работал купец Баранников, жулик первостатейный, закупивший всех нужных чиновников. 7 января вечером прибежал к Баранникову один из чиновников, очень расстроенный, и вызвал его скорее явиться к начальству повыше на совещание: похоже, что будет строгая ревизия. В половине девятого купец вышел из дому, во втором часу ночи вернулся — и дома своего не нашел: он был весь разобран по бревнышкам и раскидан вместе с имуществом, из которого, однако, ничего не пропало. А на оставшихся воротах было написано мелом вполне грамотно:

«Вот тебе ревизия, мошенник!»